что так и не судьба пройтись с ним по вновь заасфальтированным, но таким же узеньким улочкам. А она будет жить, жить и жить. Смотреть, как расцветает родной город, смотреть на молодых, идущих по площади. Смотреть, радоваться и завидовать: уж они-то никогда не узнают, что такое война.
– Бо-ря! Что с тобой? – Ира требовательно теребила его за локоть. – Пошли быстрей, жарко.
В «Горном Роднике» было сумрачно, прохладно и пустынно. Борис выудил из тесного кармана двадцатикопеечную монетку, заказал два молочных: Ира попросила без сиропа. Продавщица уверенными движениями налила в металлические стаканы ледяного молока, бросила по шарику мороженого, поставила в автомат. Зажужжали миксеры. Несколько секунд – и готовый коктейль перелит в большие, сразу запотевшие стаканы. Запах зимы врывается дурманящей метелью в мозг, и хочется уже только одного: пить и пить жадными глотками. Но делать этого как раз и не следует: напиток холоден как горный родник.
Боря потягивал коктейль через трубочку, чувствуя, как приятно сводит скулы, осторожно поглядывал на Иру – на лицо тут же наползала глупая улыбка, и не хотелось ему сейчас больше ничего. Только стоять вот так у столика и смотреть. И пусть никогда не кончается коктейль.
– Что? – Подняла ресницы Ира. – На ледышку похожа? Смотри – гусиной кожей покрылась.
Боря осторожно прикоснулся к протянутой руке. Господи, до чего же гладкая кожа. И как хорошо, что он все-таки решил сегодня не валяться дома, а пошел на этот розыгрыш. А кольца нет.…Спросить?
– Ничего не гусиная. Самая настоящая человеческая... и очень гладкая.
Ира удивленно улыбнулась, внимательно посмотрела на Бориса почти синими в этом полумраке глазами. Опустила взгляд, легонько провела по Бориной руке тонкими пальцами с длинными ногтями – по хребту побежал холодок. Опять взмахнула ресницами и засмеялась.
– А ты весь в пупырышках! Как цыпленок. И током больше не бьешься.…Куда пойдем, придумал?
Она была как призрак, порожденный летним маревом. Она была как душа. Боря склонил голову не в силах оторвать взгляд. Просто нельзя не придумать, нельзя, чтоб ей было со мной неинтересно. Сегодня мой день, подумал он. Сегодня я могу все.
– Конечно, придумал. Стать ледышкой тебе не грозит, если и станешь ледяной, то только королевой. Но мы этого не допустим. Поэтому, мы идем в Трек. Прошу!
Короткий переход под каштанами вдоль сонного и все равно величественного старого Обкома. Еще более короткий – вдоль Обкома нового, построенного на месте «Подковы», самого знаменитого в городе кафе-мороженого. Уже несколько лет, как нет кафе, а новый корпус Обкома народ в отместку так и называет – «пристройка к Подкове».
За пристройкой начался старый парк, громадные клены закрыли сумасшедшее солнце. Жара, упорно стремившаяся оставить от ледяного коктейля одно воспоминание, отступила. Теперь до самого Трека есть, где спрятаться, пустынных раскаленных пространств больше не будет.
– Твоя школа, – сказала Ира, глядя
