смерти мужа… это ужасно. А когда похороны? Я хочу проститься с Ильей Петровичем.
– О похоронах мы вам сообщим, а пока, пожалуйста, ответьте на мои вопросы. Вы вчера встречались с Самаринским?
– Увы, нет. Если бы я знала, что его убьют, обязательно бы сходила посмотреть на него в последний раз.
– По расписанию вы должны были прийти на прием в два часа дня, убили Самаринского приблизительно с часу до двух…
– Вы что хотите сказать, – перебила Оля, – что это я его убила?.. Да как вы можете?.. – Она застонала и закрыла лицо руками.
– Скажите, где вы были в это время и почему не пришли на прием?
– А вот и чай, – вплыла в комнату Ирочка. В руках поднос, на лице бесконечное дружелюбие. – Я еще прихватила печенье и виноград. Прошу за стол, так вам будет удобнее.
Васечкин устремился к столу, а Ольга, оторвав ладони от лица, запричитала:
– Ира, Илью Петровича убили, я тебе о нем рассказывала – чудесный человек. Ты представляешь? И случилось это как раз вчера. Подумать только, если бы я не отправилась на вокзал встречать тебя, он бы, возможно, был сейчас жив.
Сказав это, Ольга мысленно перекрестилась, обратилась к богу с мольбой о понимании и прощении и пообещала в дальнейшем врать только в редких случаях, когда другого выхода просто не будет.
Васечкин, хлебнув чая, отправив в рот крупную виноградину, оживился и детально изучил алиби. Ирочке пришлось принести билет, а Ольге подробно рассказать о том, как она встречала единственную родственницу, как радовалась, увидев ее, и как даже не подозревала, что в это самое время замечательного человека Илью Петровича шпигуют пулями.
Оля очень боялась, что секретарша Лидочка или кто-то другой все же видели ее, но, несмотря на это, все же врала и молилась, молилась и врала.
– А могу ли я осведомиться, – налегая на печенье, спросил Васечкин, – с какими именно проблемами вы обращались к Самаринскому? Что вас беспокоит, кроме смерти мужа?
– У меня страхи, – дрожащим голосом выдала Оля. – Понимаете, я боюсь всего… Бактерии, микробы, крысы, ведьмы, лишаи, змеи… Их так много, а я одна…
Борис Яковлевич оторвался от голубой узорчатой чашки и уставился на хозяйку квартиры.
– …еще меня беспокоят озоновые дыры, красная кнопка в чемоданчике президента, снежный человек, инопланетяне, угри, которые могут перерасти в опухоли, звуки из труб по ночам, плохие замки на клетках в зоопарке… а еще… – Оля понизила голос и прошептала: – А еще я боюсь, что в канализации живут мутанты, которые раз в месяц выползают на поверхность…
– А почему же только раз в месяц? – ошарашенно спросил Васечкин.
– Это я себя так утешаю, – всхлипнула Оля, – не хочется думать, что они это делают чаще.
Борис Яковлевич покосился на Ирочку, та пожала плечами – мол, что вы хотите, моя дальняя родственница – слабонервная дама, остро нуждается в общении с горячо любимым психоаналитиком. Теперь-то вы понимаете,
