сегодня из этой гостиницы через пустошь в Кинсейл. Утром сделает остановку на постоялом дворе для необходимой встречи, дальше двинется один. Нужно сделать так, чтобы до города он не добрался, – пробасил бородач.
– Будьте покойны, карик. В дороге всякое случается. Подстроить несчастный случай будет несложно, – заскрежетал сутулый.
– Вы уж постарайтесь. Этот гаденыш меня порядком достал.
Аманда нахмурилась. О ком идет речь? Уж, не о том ли человеке, которого дожидается у входа в гостиницу карета? Выяснить это возможно, лишь проследив за ним. Надо вернуться назад и подождать постояльца у входа. Если она узнает в нем кого-то или заподозрит, что он сиу, то обязательно расскажет об этом в таверне. А если им окажется обычный сасенар, то скатертью ему дорога. Пусть эти негодяи перебьют друг друга – мятежникам будет легче.
Девушка уже собралась незаметно уйти, как вдруг что-то пищащее и пушистое прыгнуло ей на ногу. Куница! Аманда взвизгнула и отскочила в сторону. Она опомнилась и прикрыла рот рукой, но было уже поздно – ее заметили. Мужчины замерли и обернулись в ее сторону. Скрываться уже не было смысла. Аманда развернулась и бросилась в сторону гостиницы, громко цокая каблуками по каменной дороге.
– Держи ее! – раздался бас сзади, и мужчины бросились вслед за ней.
Девушка бежала со всех ног. Она понимала, что в "Каракатицу" ей сейчас нельзя, а иначе эти двое последуют туда же. А там Оливия! Аманда не могла позволить, чтобы с сестрой что-нибудь случилось.
Она обежала гостиницу, чтобы замести следы, но когда уже приближалась к входу, в темноте не заметила стоявший на дороге открытый сундук, споткнулась об него, упала внутрь, ударилась головой о нечто твердое и потеряла сознание. Крышка сундука над ней захлопнулась.
Оливия просидела всю ночь у камина без сна в ожидании сестры, которая так и не вернулась. Всю ночь она молилась, чтобы с Мэнди ничего не произошло. А когда она так и не пришла, спокойно встала, накинула плащ и медленно вышла из комнаты. Сегодня она выплакала, казалось, все слезы. Оливии даже страшно было представить, что могло случиться с Мэнди, но если ее сестра готова была даже пожертвовать жизнью во имя других людей, Лив не могла ее подвести.
В таверне было шумно и пахло зловонием. Охмелевшие посетители, больше напоминавшие бродяг в отрепье, нежели приличных людей, полулежали, полусидели на своих местах, громко беседуя друг с другом, покрикивая на девушек, разносивших выпивку, или ругаясь, используя различные скабрезные словечки.
Оливия поморщилась. Если бы папа узнал, что одна из его дочерей посещает такие злачные места, его бы хватил удар. Она глубоко вздохнула и медленно вошла. Благо, никто не обратил внимания на молодую девушку в дорогом плаще, непонятно, зачем заглянувшую в такое место.
Оливия посчитала столики и задумалась. Мэнди говорила от окна или возле окна? Кажется, возле. Но четвертый столик был занят. За ним, развалившись на лавке и занимая собой все пространство, сидел небывалых размеров
