я знаю, что это была накопленная сила в спице Здоровья, которая активно проявлялась и не давала миру отбросить меня назад с помощью болезней. В каждой жизни мир проверяет на прочность твои позиции и важно уметь их отстаивать. Иначе можешь откатиться назад.
Когда я учился в пятом классе, в нашей школе было всего два мальчика, которые не могли подтянуться на турнике ни одного раза, – я и Леша Крюков. Однако, избавившись от заикания, я обзавелся старшими друзьями, и они приобщили меня к настоящему мужскому спорту – занятиям в тренажерке. Я словно вспомнил то, что давно знал: мое тело создано для высоких нагрузок, оно очень сильное, выносливое и здоровое. Такое знание всплыло откуда-то с подкорки мозга, как вспоминается давно забытая история, когда ее напоминает попавшая в зону внимания специфическая вещь, как-то связанная с ней. Знание дало мне энергию и мотивацию для серьезных усилий.
Я начал активно тренироваться: три раза в неделю ходил в фитнес-клуб и делал комплексы силовых упражнений. Мышцы нарастали, я подтягивался все больше и больше, отжимался, бегал, занимался на тренажерах. Трансформация происходила впечатляющая: худенький слабенький мальчик становился мускулистым и сильным. Так прошло всего одно лето, и первого сентября я торжественно подтянулся перед физруком семнадцать раз. Мой учитель был ошеломлен и буквально не мог ни слова произнести: еще бы, за одно лето его самый неуспевающий за нормами физподготовки ученик стал лучшим, и не только в школе, но и в районе, как показала прошедшая через месяц олимпиада. Отныне я стал одним из главных кандидатов от нашей школы для участия во всевозможных спортивных соревнованиях.
Но впереди меня уже ожидало новое испытание.
Я стал как все, мог свободно говорить, мне открылся мир во всех его красках – больше не было причин себя от него прятать. Я наполнился физической силой и почувствовал желание направить ее в какое-то русло. Вскоре в школе сформировалась группа ребят, которых все боялись, особенно новички. Стас, Денис, Рома, Леша и я. Мы были напористые и наглые, не давали житья слабым или чем-то отличающимся на фоне других ученикам и даже молодым учителям.
Когда в классе двадцать пять человек и пятеро из них объединились и ведут себя недружелюбно, учителям сложно держать оборону. Ведь такая группа составляет целых двадцать процентов от класса, и, настроенные сорвать урок, они имеют большие шансы на успех. Тем более что мы были еще и самыми сильными и авторитетными в классе. Мы ставили под сомнение знание учителями предмета и даже надобность самого предмета для преподавания в школе. На уроках я часто выступал с резкими речами, говорил что-то вроде: «То, о чем вы нам тут рассказываете, никому из нас в жизни не пригодится. Эй, ребят, вы химиками, что ли, хотите стать? Зачем нам эти формулы?» И все в таком духе. Учителя проводили со мной беседы, просили успокоиться, угрожали исключением, но мой нигилизм и уверенность в своих силах им не удавалось переломить.
Мое поведение было
