и хорошо. Рада с вами познакомиться.
– Не хотите привести себя в порядок, а потом перекусить?
– Хорошо, мэм.
В большой ванной комнате с потолка свисал длинный шнурок выключателя. Смоки легонько потянул за него и увидел в углу допотопный умывальник с педалью и черной резиновой пробкой на цепочке. На раковине были приготовлены бритва, миска с мыльной пеной и кисточка.
Смоки поглядел на себя в зеркало, и ему стало стыдно: честно говоря, он давненько не держал в руках мыла. Он взял большой кусок коричневого мыла «Оквидол» и попытался отскрести угольную пыль, въевшуюся в лицо и руки. Вот уже сутки у него не было во рту ни капли спиртного, и руки дрожали так, что ему стоило больших трудов кое-как побриться. Смоки протер лицо лосьоном «Олд спайс», причесался и вернулся в зал.
Иджи и Руфь накрыли для него стол – жареный цыпленок, коровий горох, репа, жареные зеленые помидоры, кукурузный хлеб и чай со льдом. Смоки взял вилку и попытался есть. Руки так дрожали, что он не мог донести кусок до рта да вдобавок облил чаем рубашку. Он понадеялся, что девушки не заметят, но вскоре блондинка сказала:
– Пошли, Смоки, прогуляемся чуток.
Он взял шляпу и вытер рот салфеткой, решив, что его вышвыривают.
– Да, мэм.
Она вывела его через черный ход на задворки кафе, откуда начинались поля.
– Что, нервишки пошаливают?
– Извините, мэм, что намусорил там у вас, но если честно… В общем, это… Ладно, пойду я. Но все равно спасибо.
Иджи порылась в огромном кармане фартука, выудила маленькую бутылку виски «Дикая индюшка» и протянула ему.
Смоки был благодарным человеком. Он сказал:
– Бог запишет вас в святые, мэм.
Они уселись на бревно под навесом, и, пока Смоки успокаивал нервы, Иджи болтала с ним так, словно они много лет знакомы.
– Видишь вон тот пустырь?
Он посмотрел:
– Да, мэм.
– Когда-то здесь было самое красивое озеро в Полустанке. Летом мы там купались, ловили рыбу. Можно было даже на лодке кататься. – Она грустно покачала головой. – Знал бы ты, как мне его не хватает, ужасно не хватает.
Смоки смотрел на голый пустырь.
– И что же с ним сталось, высохло оно, что ли?
Она прикурила для него сигарету.
– Нет, хуже. Однажды в ноябре сюда прилетела огромная стая уток, штук сорок, если не больше. И сели они точнехонько посередке нашего озера, а пока они там сидели, случилась невероятная вещь. Ни с того ни с сего так быстро похолодало, что все озеро замерзло, секунды за три стало твердым как камень. Раз, два, три – и все.
Смоки изумился:
– Вы это серьезно?
– Ага.
– Что ж, бывает. Бедные утки, наверно, передохли все.
– Да нет же, черт побери! В том-то и дело! Они просто улетели, прихватив с собой озеро. Теперь оно, наверно,
