mphasis>Если задать еще дополнительный вопрос: «А сколько всего тетрадей у Васи?», думаем, что часть выпускников средней школы впадут в состояние, близкое к гипнотическому трансу. Особенно если им не дать возможности решить эти задачи письменно, обозначив неизвестные через X.
А вот такая задачка (третий класс): «На двух полках – восемнадцать книг. На одной – вдвое больше, чем на другой. Сколько книг на каждой полке?» Задачу этого вида можно решить, даже сделав ее «задачей с двумя неизвестными», обозначив первое неизвестное через Х, а второе – через Y. тогда получим ответ, причем, возможно, и правильный. Но «игреки» проходят в пятом классе, а задача – для третьего.
И что же делать? а в уме решать не пробовали?
Для тех, кто пробовал – вот еще задачка «на засыпку»:
«На двух полках – восемнадцать книг.
На одной – на две больше, чем на второй.
Сколько книг на каждой полке?»
Вы решили задачку? Быстро? в уме?
Кто Вы, дедушка, по профессии? Инженер-строитель?
Поздравляем Вас, Вы переведены в четвертый класс начальной школы. Но – увы! Ваш документ недействителен. Это – задачка программы третьего класса начальной школы, но старого – советского образца. той самой школы, в которой эти задачи решались попросту, и назывались «задачками на части». той самой, где «иксы» и «игреки» начинались в шестом.
«Ну и что же плохого в том, что знаки Х и Y дети проходят в детском саду, или нет, на подготовительных курсах к детскому саду? – возразят разгоряченные папы…»
«Да мой сын в два года уже такие «Лего» составляет!»
«Да наши дети, да вот смотрю на моего…»
«Да куда мне до него в его возрасте в моем детстве!»
И будут правы. Потому что в них говорит, прежде всего, абсолютная любовь к своим детям. та самая родительская любовь, от которой вырастают крылья и которая сопровождает ребенка всю его жизнь, давая уверенность в своих способностях и чувство защищенности; любовь, позволяющая реализовывать все свои способности и открывать все новые и новые возможности.
А про «иксы» и «игреки» скажем так, дети могут выучить все: буквы в полтора года и первые шахматные ходы – в два года. Помните? Сначала «е 2» – «е 4», а дальше – защиту «конем» или пешечкой наискосок? И ребенку «прикольно», и гостям показать не стыдно, и друзьям по телефону сказать приятно:
«Ваш Петя в компьютерные игры играет? Лучше папы?
А мы своего Мишу в шахматную школу отдали. Да, в детский сад еще рано».
«Ну и что, это вредно? А мы не знали!» – всполошатся родители.
Да нет, не вредно. Мы бы сказали так – бесполезно.
Во-первых, с точки зрения времени – потому что каждый час детства ребенок теряет ровно час детства.
Во-вторых, по той простой причине, что ребенок не должен:
• шахматами заниматься;
• «все буквы знать»;
• «к школе готовиться» с мокрых пеленок. ребенок в раннем детстве должен:
• играть в разные игры – «Дочки-матери», «Магазин», «Прятки», «Жмурки» и «Лапту»;
• общаться в них со сверстниками, самоотверженно и самозабвенно придумывая все новые и новые правила, ссориться и мириться, радоваться победам и рыдать от полученных синяков;
• находить в играх смысл всего своего маленького существования, увлеченно, с азартом погружаясь в них.
Почему?
А потому что по всем законам психологии и педагогики основной вид деятельности в дошкольном детстве – игра. Именно в ней ребенок учится выстраивать отношения с другими детьми, здесь он соревнуется и учится понимать, на что он способен. вот где она, настоящая подготовка к школе! в этой деятельности ребенок получает все необходимые составляющие для общего развития и усвоения школьной программы, в том числе и математики! Поэтому так важны детские игры, особенно подвижные и с правилами, развивающими математическое мышление.
Глава 1
Где спрятано математическое мышление?
Есть очень простая и всем известная игра: та, которую знают как бабушки и дедушки, так и их дети, то есть родители сегодняшних дошкольников и школьников – игра в «Прятки». Ее правила незамысловаты.
Сначала – считалочка, которая может быть любой, варианты бесчисленны.
Затем тот, кому не повезло, начинает «водить». Он, повернувшись лицом, например, к дереву, считает: «Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать. Кто
