немедленно расплылась в обворожительной улыбке. В самом деле, улыбка у нее чудесная, и мало кто мог удержаться, чтобы не улыбнуться в ответ. Вот и этот, с синими ушками, не удержался.
Такси и спешка были позабыты. Теперь его мысли, как и у множества других несчастных, путь которым перешла прелестная русская писательница, были всецело поглощены только ею.
– Не могли бы вы подсказать, где находится бульвар Осман? – произнесла Алёна сакраментальную фразу.
Молодой человек посмотрел с нескрываемым любопытством и усмехнулся:
– О, это очень далеко! Минутах в десяти ходьбы.
Ну да, Алёна так и думала!
– Туда? – спросила она, махнув рукой вправо.
– Нет, туда, – молодой человек махнул рукой влево. – Короче всего получится, если вы пройдете сейчас по рю де ла Вилль, потом повернете на рю д’Анжу – и по ней, никуда не сворачивая, выйдете прямо на Осман в одном квартале от площади Сент-Огюстен.
Алёна тупо смотрела на него. Получается, она все это время шла в совершенно противоположном направлении? Получается, швейцар указал ей неправильный путь? Русский швейцар – русской заблудившейся туристке?! Ну и ну! Это до какой степени ненависти к своим соотечественникам нужно дойти? Впрочем, бытует же известная старинная поговорка: «Кто тебе выколол око? – Брат. – То-то так глубоко!» Извращенец какой-то, честное слово, этот швейцар.
– Вы поняли? – спросил молодой человек. – Не заблудитесь? А то, может быть…
Он не договорил. В глазах его на миг появилось отсутствующее выражение, как будто он к чему-то прислушивался. Например, к своему внутреннему голосу. Ну правильно, при встрече с такой красивой женщиной к внутреннему голосу прислушаться – первое дело! Иначе запросто голову потеряешь.
Алёна готова была спорить, что он собирался предложить проводить ее или даже подвезти на такси, которое все еще терпеливо стояло рядом. Но внутренний голос оказался более громким, чем голос мужского сердца. И фраза осталась неоконченной.
– Я все поняла, спасибо, – сказала она, благодарно улыбаясь. Молодой человек рассеянно улыбнулся в ответ – и вдруг опрометью кинулся к красивому дому, стоящему рядом с остановкой. Мигом нажал какие-то кнопки на кодовом замке – и скрылся за дверью подъезда.
Мать честная… Неужели бедный симпатяга так испугался искушения?! Может быть, он, Господи помилуй, какой-нибудь современный траппист, доминиканец, капуцин, августинец, сиречь монах? И решил избегнуть духовной катастрофы более радикальным способом, чем делал это некогда святой Антоний, как известно, сим искушениям поддававшийся?
– Вы не едете, мсье? – крикнул таксист, не веря, что клиент сорвался с крючка.
– Пожалуй, все-таки не едет, – констатировала Алёна, повернувшись к машине.
Шофер ошарашенно смотрел черными глазами из-под нависших век, и, хоть потере клиента можно было только посочувствовать, Алёна с трудом удержалась,
