Заставляет нервничать?
– Будоражит.
– Ты становишься нетерпеливой.
– И мне нравится.
Грязнов благодушно рассмеялся.
«Судзуки» остался в бюро – пришло время плановой проверки, – и Пэт возвращалась домой вместе с отцом. Таратута сидел за рулем бронированного внедорожника, Олово занял соседнее сиденье, перегородку поднять не забыли, а потому Грязнов беседовал с дочерью без свидетелей.
– Иногда меня трясет от нетерпения, хочется, чтобы все случилось как можно скорее, хоть завтра, – призналась Патриция. – Но при этом я немного боюсь. Дергаюсь из-за того, что парни могли ошибиться в расчетах и нас ждет неприятный сюрприз.
– Ганза не ошибается.
– Ганза – настоящая машина. – Вспомнив о лохматом любителе пива, девушка тепло улыбнулась. – Он все подготовит, перепроверит, построит, но ведь завершать проект предстоит Чайке. Ему предстоит сыграть финальный аккорд.
– Не доверяешь Илье?
– Не в том смысле, который ты вложил в вопрос, – подумав, ответила Патриция. – Я знаю, что Чайка возьмется, несмотря на все свои сомнения. Это вызов, а Чайка слишком часто отступал, чтобы бросить все в очередной раз. Он возьмется, он хочет это сделать, но я боюсь, что задачка окажется ему не по зубам.
– Если это не сделает Чайка, это не сделает никто.
С этим утверждением Патриция спорить не стала.
– Мы подвели ребят к черте, – продолжил после паузы Кирилл. – Мы зажгли их, заставили петь их души, мы нашли нужные слова, а главное – мы в них не ошиблись. Мы собрали блестящую команду и раскочегарили ее до самого последнего предела. Они хотят сделать то, что нам нужно. И они это сделают. Или подохнут. – Грязнов усмехнулся и уточнил: – Или мы все подохнем.
Анклав: Цюрих
Анклав: Москва
Договариваться нужно вовремя
Этот разговор был невозможен – президент СБА Ник Моратти и директор московского филиала Службы Максимилиан Кауфман, мягко говоря, недолюбливали друг друга. Это было соперничество двух тигров, двух личностей, двух сильных мужчин, каждый из которых, закусив удила, стремился к собственной цели. Каждый отстаивал свой путь, а потому не выгода стояла на кону, а принцип.
Этот разговор был невозможен, но он не мог не состояться.
Откровенный разговор двух смертельных врагов.
Схватка длилась давно и подходила к финалу. Копья сломаны, кони убиты, доспехи изрублены, в руках мечи, впереди рукопашная. И… и безнадежная попытка отыскать компромисс.
– Хотел поговорить? – осведомился Кауфман.
Директор московского филиала СБА выглядел обыкновенно: черный костюм, черная спортивная рубашка с расстегнутой верхней пуговицей, непременные черные перчатки на руках – выбранный стиль мог показаться слишком театральным, однако, едва собеседник сталкивался со взглядом пронзительных голубых глаз Максимилиана, всякое желание острить пропадало. Со взглядом очень умных, очень цепких
