вчера к нам следователь по этому поводу приходил. Ну, по поводу смерти Тани. Так господин Ибрагим с ним даже разговаривать не захотел. Сказал, что в последнее время с племянницей жены совершенно не общался. И вообще, он не одобряет, когда молодая девушка уходит жить к женатому мужчине.
– В смысле?
– Вы что? Совсем ничего не знаете? – удивилась служанка.
– О чем?
– Ну, про Таню и этого ее… кавалера!
– Не знаем. А что?
– Ну и ну! – покачала головой девушка. – Хотите, я вам расскажу?
Кто же откажется послушать интересную сплетню? Только не те, кто ведет расследование и ценит каждую крупицу новой информации. Конечно, Мариша с Алиной охотно согласились на предложение служанки.
Тем более, что у них до встречи с квартирной хозяйки Тани Рябовой было еще достаточно времени. Они как раз думали, чем бы его занять, как вдруг им так кстати подвернулась эта домработница с ее любовью к сплетням про хозяев.
Но на всякий случай Мариша спросила:
– А мы тебе не помешаем?
– Ой, нет! Что вы! Только рада буду! В доме никого нету.
– А твой хозяин?
– Он как заперся у себя в кабинете, так до ужина больше не появится. Можете не волноваться, в ближайшие часа два нас никто не потревожит. Кстати, меня зовут Наташей. Для близких просто Натка. Садитесь!
Девушка провела своих гостий в большую кухню, где и усадила на высокие, явно очень дорогие, но очень неудобные табуретки. Сама быстро и сноровисто взгромоздилась перед ними на такую же и, отрывая от лежащей на столе грозди винограда крупные красные ягоды, принялась самозабвенно сплетничать, от души наслаждаясь выпавшими на ее долю счастливыми минутками.
ГЛАВА 5
Начала она издалека. Можно сказать, с самого детства своего хозяина.
– Наш господин Ибрагим только по отцу араб. А мама у него была русская. Конечно, я ее не застала. Она померла давно. Но господин Ибрагим свою маму очень уважает. Все стены у него в кабинете ее фотографиями увешаны. Видели их?
Мариша с Алиной кивнули. Да, они обратили внимание на светловолосую женщину, запечатленную в самых причудливых сценических костюмах.
– Мама у нашего господина Ибрагима была актрисой, – продолжала Натка. – Она выступала на самых лучших подмостках. И однажды, когда она со своим театром выступала в Москве, в нее влюбился арабский шейх.
– А он откуда там взялся?
– Приехал. А что тут такого? Эти шейхи в своей нефти буквально купаются. Могут себе позволить и Москву, и билеты в первый ряд Большого, и прочие удовольствия. Да вы слушайте дальше, не перебивайте!
Шейх, сидящий так близко от сцены, хорошо рассмотрел понравившуюся ему актрису. И к концу спектакля пылкий арабский мужчина был покорен юной Эстель – таков был сценический псевдоним матери Ибрагима. На следующий день шейх пришел снова, а потом еще и еще раз. Каждый раз он посылал
