моя воля – запретил бы людям жить ниже тридцатой параллели, а в Южном полушарии – пусть антиподы разбираются сами.
Стюардесса по имени Жанна
С фэйсом желтым, как шкурка банана,
Из Бомбея летит,
К нам везет гепатит…
Старо это, старо. Исторический фольклор мединститута, и, надо сознаться, это было едва ли не самое пристойное из того, что мы певали студентами под водку и девочек. Уже тогда этой песенке было не помню сколько лет. Много утекло воды.
Почему мне не снятся те, кого я спас?..
По кочану.
Дранное осколками хаки… Спешащие в никуда мячики перекати-поля, подскакивающие на выжженных огнеметами тлеющих проплешинах, неожиданно вспыхивающие…
Стоп!
Во мне начала просыпаться здоровая злость – как средство самозащиты, не иначе. Не терплю быть виноватым, и все тут; не мне решать, есть ли на мне вина, нет ли ее вовсе – для чего-то имеется и Суд Чести, хоть вы о нем никогда не слыхивали, и это правильно, незачем вам о нем знать. И перестаньте кривиться, вы, чистоплюи отвратные, вовек бы не видеть ваших рож…Что вы смотрите на меня? Ответьте мне, что лучше: взять на себя ответственность за гибель одного и спасти этим тысячу – или быть непричастным к гибели всей тысячи? Вам не случалось медленно – сутками – умирать под руинами здания, которое какая-то сволочь выстроила несейсмостойким? Я видел, как это бывает, и неправда, что надежда умирает последней. А бежать в ужасе по вмиг опустевшим улицам от накрывающего город желтого облака – скажем, сравнительно еще безобидного трихлорацетата натрия, вырвавшегося при аварии на химкомбинате – вам тоже не приходилось? Надеюсь, что и не придется. А в своих планах на будущее вы случайно не учитывали возможность загнуться во цвете лет от какой-нибудь банальнейшей амебной дизентерии? Я почему-то так и думал.
Полвека назад нас еще не было – были эмбрионы, смехотворные по реальному могуществу зародыши нынешних Служб. Но, что интересно, идея носилась в воздухе уже тогда – хотя в те наивные полубуколические времена потери людей от их собственной деятельности еще не представлялись столь грозными. Я никогда особо не интересовался историей вопроса (в Школе ее давали факультативно) – для меня, кадета, и для меня, функционера, совершенно ясным всегда было одно: кто-то должен сделать так, чтобы на нашей многогрешной, неправильно устроенной планете все-таки можно было жить.
И по возможности сделать оптимальными средствами.
Мы сделаем. Одна из четырех Служб, или даже сатрапий, – плевать, как нас называют. Одна из четырех Контор – мозговых центров весьма разветвленных структур, составляющих Службы. Иногда, в тяжелых случаях – все вместе.
А если не сделаем мы, значит, этого не сможет сделать никто и никогда.
Санитарная Служба. Служба Надзора за Технологиями и Защиты Среды. Аварийно-Спасательная Служба. Служба Духовного Здоровья Населения – эта четвертая побольше трех остальных, вместе
