рудование мы сами доставим в Москву. Через три дня пойдет транспортный борт в столицу. Если хотите, то можете лететь с ним, а пока отдохнете на нашей базе. У нас прекрасная рыбалка, охота.
– Как вы смогли так быстро найти наш контейнер? – спросил невысокий пухлый мужик, протягивая Федору командировочное удостоверение.
«Знал бы ты, сколько стоит портативный японский гидролокатор, господин главный инженер! Таких в кладовых ГРУ только три штуки!» – сказал про себя Федор, прижав правый локоть к туловищу, где во внутреннем кармане лежала плоская коробочка японского чуда техники.
– Мне просто повезло. Да и вы очень точно поставили створные знаки, – отозвался он вслух; больше всего ему хотелось вытянуть ноги на постели и провалиться в спасительный сон.
– Вы нас здорово выручили. Без вас мы надолго бы застряли на этой речке! – сказал начальник мостостроительного поезда со странной фамилией Элвин.
– Я через полтора дня буду в Москве и там встречу груз! – ответил Федор, бросив быстрый взгляд на железнодорожный билет, который держал в руках.
– Как вам угодно! Желаю приятно отдохнуть до Москвы! – сказал Элвин, отворачиваясь в сторону худого мужика, держащего в руках коричневую кожаную папку.
– Возите грузы автомобилями, а не катерами! – весело сказал Федор, шмыгнув носом.
Все-таки погружаться в ледяную воду – удовольствие ниже среднего, и подхватить насморк проще простого, даже тренированному водолазу.
Демонстративно посмотрев на часы, Федор открыл заднюю дверь «Нисана», который должен был отвезти его на станцию.
Федор с ненавистью посмотрел на старушку – божий одуванчик, сидевшую напротив него в купе скорого поезда. Казалось, чего человеку не хватает в жизни? Мягкое купе, столик, застеленный белоснежной скатертью, и два стакана с чаем, которые только что принес проводник… «С каким наслаждением, бабушка, я бы свернул тебе шею! Нельзя же так издеваться над людьми! Я все понимаю: ты старая, немощная, и тебя надо уважать, но совесть надо иметь», – мысленно увещевал он старушку, которая вот уже на протяжении суток не давала спать.
С виду она очень даже походила на человека: аккуратненькая, остроносенькая, с добрыми глазами василькового цвета, в опрятном халатике до щиколоток, а на самом деле пыточных дел мастер!
Федор, простыв в горах, немного сопел, а старушка, как только Федор засыпал, моментально его будила и сразу начинала рассказывать бесконечные истории о прошлом, радуясь, что нашла свободные уши. Побудки Федора бабушка мотивировала персональной непереносимостью мужского храпа.
Абстрагируясь от бесконечных воспоминаний о молодых годах, поклонниках, которые были готовы перевернуть мир ради одной ее улыбки, кинуть к тощеньким ножкам все золото и бриллианты Советского Союза, совершить подвиги, которые не под силу мифическим героям, Федор прикидывал, как хоть немного отдохнуть: то ли сунуть двадцать баксов проводнику и всласть поспать в служебном купе, то ли сбежать в соседний вагон и там отоспаться, оставив старушенцию охранять немудреный скарб.
Но последние слова бабули заставили Федора навострить уши и сразу забыть о всех мученьях.
– Напротив нас, на одной лестничной клетке, жила семья Воскобойниковых – милейшие люди! Глава семьи – профессор политехнического института, мой давнишний приятель. Я много лет была в него влюблена, но он стойко хранил верность жене – Софье Андреевне! – с осуждением сказала бабушка, поджав тонкие бесцветные губы.
«Губешки-то чуть подкрасила и мордочку припудрила. Еще та оторва в молодости была», – профессионально отметил Федор, в которого навыки разведчика были вбиты крепко.
Сейчас бывший капитан третьего ранга, боевой пловец, находился в резерве ГРУ, время от времени выполнял задания. Особо бывшие коллеги старшего прораба пуско-наладочного управления не напрягали, но иногда прибегали к помощи в деликатных делах. Коллеги щедро платили и подкидывали заказы на наладочные работы, которые позволяли Федору не только вести безбедное существование, но и откладывать приличную копейку на черный день. Да и адреналин в крови иногда стоило погонять.
Обычно Федор работал в паре с Зубом, но тот сейчас отрывался на Камчатке, тренируя эмчеэсников в обследовании затопленных пещер.
– Не может быть! Вы такая воспитанная, такая красивая, благонравная! – делано удивился Федор, решив во что бы то ни стало разузнать побольше о семье Воскобойниковых. Ведь именно такую фамилию носила его первая любовь – Милочка Воскобойникова!
Федор, пользуясь связями, два раза пытался найти Людмилу, но безуспешно. Сначала папу-профессора перевели на Камчатку заведующим кафедрой, а потом он там и умер, не дожив до шестидесяти лет каких-то трех месяцев. Мамочка, которая была на десять лет младше, вышла замуж за француза и смоталась на его родину, прихватив
