и перерезал канат, удерживавший штангу катапульты во взведенном состоянии.
То, что произошло следом, вполне может быть названо сильным ощущением.
Новое и захватывающее удовольствие.
Я летел.
После того как меня с огромной силой швырнуло в небеса, я получил возможность стать ближе не только к голубям, переносившим почтовую корреспонденцию, но также к облакам и даже к авиалайнеру с крутящимися пропеллерами, двигавшемуся на малой высоте.
Ветер хлестал меня по лицу.
Я вдруг понял, почему пилот катапульты, место которого я занял, надел анорак. Наверху было по-настоящему холодно, морозный воздух ощутимо покалывал кожу. Возникло ощущение, что путешествие длится уже очень долго. В какой-то момент я почувствовал почти непреодолимое желание раскинуть руки в стороны и посмотреть, не получится ли планировать с их помощью, но тут мое тело достигло наивысшей точки траектории, и подъем замедлился.
На протяжении нескольких секунд мне казалось, что я неподвижно завис в воздухе в сотне метров над поверхностью планеты.
Конечно, я мог бы восхищаться видом, открывшимся с высоты, но тут уже было не до обзора достопримечательностей: пиковая часть траектории подошла к концу. Начиналась вторая фаза полета, которая должна была интересовать меня гораздо больше, – падение.
То, что при движении вверх казалось изящной кривой, теперь очень быстро превратилось в крутой спуск.
И только в эту секунду я задал сам себе достаточно тупой вопрос, которым следовало бы озаботиться либо гораздо раньше, либо вообще никогда: «Кстати, а почему это у меня нет парашюта?»
Поверхность планеты вместе с целым городом Нью-Йорк устремилась мне навстречу как теннисная ракетка, приближающаяся к зависшему в воздухе мячу.
Все бы ничего, если бы этим мячом не был я сам.
Здания надвигались с бешеной скоростью, напоминая жуткие зубы, готовые раздробить мое тело.
Вот наконец я разглядел в самом низу команду ученых, рассредоточившихся возле круглой мишени, покрытой красно-белыми концентрическими кругами.
Я съежился, принимая позу зародыша, и закрыл глаза, приготовившись к удару.
Но затем, охваченный неожиданным сомнением, вновь открыл их и вытянул ноги вперед.
И правильно сделал. Я тут же врезался в центр податливого круга, прогнувшегося под моими ногами.
«Батут. Они приземляются на батут!»
Я глубоко погрузился в недра эластичного материала, затем подскочил вверх и вновь провалился. Постепенно замедляясь, этот процесс повторился несколько раз, после чего движение наконец прекратилось.
« Черт возьми! Меня успешно катапультировали из Квинса в Манхэттен! Десятки километров преодолены за считаные секунды!»
К счастью, ученые, дежурившие в точке приземления, ничего не знали о смене «подопытного кролика».
Они были весьма удивлены
