а, чтобы пёс ему не мешал, он прикрутил поводок к запястью. В этот момент, в соседних кустах зашуршал кот, вышедший на вечернюю охоту, и пока улыбающийся дед, кланяясь, рассказывал, размахивая руками по какому маршруту двигаться молодым нимфам, Казан, унюхав кота, совершил мощнейший рывок в кусты.
Международный гид улетел пузом по асфальту прямо в колючий куст. Замечу, лайки никогда не лают, когда совершают нападение. Лают они, только если видят дичь и не могут её достать, сообщая хозяину о местоположении зверька.
Вставная челюсть деда вывалилась на дорогу и быстро покатилась в сторону. Очки слетели с носа, не удержавшись он хлопнулся оземь, аккурат на них, мгновенно, раздавив стёкла. Одежда затрещала по швам. Да-а… это был конфуз! Оказаться в таком положении перед наядами, беспомощно лежащим в кустах, лицом вниз, разматывая накрепко привязанный к запястью поводок, было ужасно.
Бедному старикану трудно было держать марку перед дамами. Бодро вскочив, он измудрился двумя руками выдернуть Казана из куста, хотя, оттуда раздавалось неистовое шипение защищающегося кота. Затем собравшись с духом, попросил девушек помочь ему. Но у него резко ухудшилась речь (челюсть была далеко), да и девочек он плохо видел, темно было.
Девушки, умирая от хохота, подали ему разбитые очки, и он тут же нацепил их на нос. Ему стало несколько легче. Нашли вставную челюсть. Она откатилась на два метра. Прицепив зубы, дед решил, что ещё не всё потеряно, и принялся лобызать ручки благодетельницам: «Погоды, нынче стоят изумительные…»
Девчонкам стало его жалко. Они частично ответили ему взаимностью, проводив его с собакой до подъезда, помахав ему на прощанье прелестными ручками.
Вернувшись домой, снова покормив Казана щами, дед начал подсчитывать убытки, нанесенные ему псом:
1. Разбитые вдрызг очки;
2.Грязная вставная челюсть;
3.Порванная в нескольких местах рубаха;
4 Облитая сладким чаем вторая рубаха;
5.Облитые тем же чаем брюки, лежащие в стиральной машине;
6.Синяки.
Утром, с первым же маршрутным такси, он приехал к нам домой, специально не сняв рваной рубахи, в кармане которой лежали злополучные очки.
Как только, мы ввалились в квартиру, улыбающийся дед продемонстрировал нам урон: «Больше… НИКОГДА! Слышите! Никогда не просите меня оставаться с вашей собакой. Как, хотите! Собака должна: либо жить на дачном участке, либо помещаться в карман.»
Мы из всех сил пытались сохранить на лицах сочувствие, но от хохота просто складывались пополам. Конечно, это больше не повторялось. Хотя позже дедушка регулярно звонил и спрашивал, как здоровье Казана, признавался ему в любви, и осторожно спрашивал: «Как погуляли? Ничего интересненького не приключилось? Передайте ушастому привет. А с девочками – пёс был не прав…»
Юрик
