На моих глазах! Платите! На привязи надо держать свою собаку.
Дед полез в карман, протянул женщине деньги, взял Жульку за загривок и сделал вид, что треплет его в наказание. Пёс взвизгнул, хотя его морда светилась от счастья. Удовлетворенная тётка быстро схватила деньги, вырвала из рук деда цыпленка и растворилась за калиткой. Мы отправились дальше.
Дед подсмеивался и хвалил Жульку.
– Молодец, Жулик! Правильно мы тебя назвали. Хороший охотник, грамотно птичку взял. Без шума и пыли. А тетка бульон себе сегодня сварит.
Потом почему-то дед отстал. Не помню причины, то ли зашёл к кому-то попутно, то ли ещё что. Мы с родителями пошли вперед. Жулька носился челноком. Добежит до нас и обратно деда искать.
Вскоре мы вышли к большой трассе, где со страшной скоростью неслись машины. Деда сзади не было, и мы вместе с Жулькой быстро перебежали дорогу. Жулька нырнул в кусты и исчез. Остановились подождать деда. Через некоторое время он показался с корзинкой по ту сторону трассы и замахал нам рукой. Жулька выскочил из кустов и пулей вылетел на трассу.
Та машина, которая ударила собаку, даже не притормозила. Этот нелюдь поддал пса и прибавил газ. Мой друг попал под колеса и отлетел от удара на середину трассы. Посередине шоссе лежал бело-чёрный Жулька, мой любимый Жулька, под которым медленно растекалась лужа крови!
С нечеловеческим криком я бросилась к шоссе, мама схватила меня и держала изо всех сил. На шоссе побежал папа и, схватив пёсика на руки, вынес его с дороги. У пса текла кровь из ушей и из носа, но он был живой. Потрясенный дед, прошедший всю Великую Отечественную Войну на передовой, стоял со слезами на глазах. Папа осторожно передал Жульку в руки деда. От боли пёс взвизгнул и неожиданно прокусил руку насквозь.
Дедушка положил спаниеля на траву в кусты и сказал, что нужно скорее иди домой, взять тележку и аккуратно перевезти его домой. Я наотрез отказалась уходить от собаки, и тогда он с прокушенной рукой, из которой капала кровь, пошел домой один. Жулькина голова лежала у меня на коленях, он даже не скулил, но слабел с каждой минутой. Я гладила его по голове и умоляла, чтобы он не умирал. Тогда я ещё верила в чудеса, верила, что кто-то сверху услышит меня, верила, что надо очень сильно захотеть и собака обязательно выживет, и мы снова будем с ним гонять кота Ваську и кур. Я захлебывалась слезами, мама боялась за мою психику, отец мрачно ходил вокруг и курил папиросы одну за другой, приговаривая, словно читал молитву: «Нельзя было переходить трассу, надо было здесь деда ждать…», почему-то обвиняя во всем маму: «Это всё ты! Ты! Пошли перейдем дорогу.»
Сколько прошло времени никто не помнит. Пришёл дед с перебинтованной рукой и с тележкой, внутри которой всё было обложено мягкими старыми подушками. Он осторожно попытался приподнять безжизненное тело Жульки, тот слабо вскрикнул, дед бережно потрогал его бока и покачал головой:
