Сергей Анатольевич, простите, но где же все – таки часы?
Серега медленно повернулся и уже с порога, удивленным, полным самой искренней невинности голосом, переспросил: – Часы? Какие часы?
Вернись, Тур!
Я тогда оказался в Трейле. Канада, Британская Колумбия, у самой границы с США. Местечко жутковатое и очень-очень грязное. Есть хотелось невероятно, так что, пришлось искать хоть какого-то заработка.
Помню, однажды мне довелось разгружать вагон с цементом. Через десять минут в такой, раскаленной солнцем, железной коробке начинаешь проклинать эту работу, еще через десять – весь цемент вообще, а еще через пять – сам факт своего существования на этом свете. (Пот глаза заливает, утереться в противогазе нельзя, а снимать его – почти смертельно. Так и ползаешь полусогнутый, с пылесосом в руках. К концу смены не хочется уже ничего, вообще ничего! Топаешь, как кукла к крану, зная, что если не отмыть вовремя волосы – конец им, стригись наголо!)
Так вот, та работенка была просто курортом по сравнению с пребыванием в этом городишке дымоглотов.
Огромные мрачные цистерны с вязкой слизью на дне. Серная кислота. Ее надо счищать скребком, аккуратно ступая по скользкому полу. Только бы не упасть! Только б не рухнуть в эту вонючую едкую дрянь, ибо неизбежная гибель не будет быстрой. Клянусь, в Амазонии, кишевшей змеями, пауками-птицеедами, аллигаторами, гнусом и пропитанной лихорадкой, мне было не так страшно!
Этот парень работал рядышком, но тогда мы не познакомились. Некогда было по сторонам глазеть и болтать. Наверное, и он не замечал никого.
Меня, к счастью, вскоре перевели в кровельщики. Свежий воздух – красота! Стою внизу у котла, асфальт варю, а ребята на крыше совсем околевают, зима ведь. Вспомнил я, как мы в девяностом на постройке артиллерийских складов в Федоровке грелись. Взял несколько кирпичей, немного прокалил, да и отправил в ведре на крышу. Такой кирпичик под одежду – лучшей грелки и не придумаешь! В перерыве кровельщики подошли поблагодарить. Вот тут-то я с НИМ и познакомился.
Молодой рослый парень, только, слишком худой – похоже, недоедает. Длинное лицо, высокий лоб, зачесанные назад волосы. Глаза глубокие, умные и, какие-то очень знакомые. Разговорились: Тур, норвежский эмигрант поневоле, на войну не успевший. Напряг я свои географические познания и выдал список: Осло, Берген, Тронхейм, Нарвик, Намсус, Ондальснес, Ставангер, остров Медвежий, архипелаг Свальбард…
Смотрю, а у него глазищи изумленные.
– Как? – говорит – Ты, Джим, и наше, норвежское название Шпицбергена знаешь?! – Знаю – говорю скромно (меня тогда Джимом звали). – Откуда? Бывал в Норвегии? – Нет. Просто слышал, да и читал кое-что… – ну, не скажу же я ему, что у меня за плечами университет!
Слово за слово, день за днем, в общем, так и подружились. Думаю, он по общению тосковал. Каково было ученому оказаться
