пресекала все сплетни и пересуды по поводу сестры Галины.
Она больна, она пожелала лечиться здесь, в монастыре. Ее доставили на вертолете. Да, возможно, когда-то в миру ее положение было таково, что... В общем, там, в миру, она до сих пор не забыта. И люди, которые знали ее когда-то, до сих пор не оставляли ее своим высоким покровительством.
Этого было абсолютно достаточно для настоятельницы. Но для монахинь сестра Галина должна была оставаться просто больной и страждущей, нуждающейся в заботе и врачебной помощи.
– Она же сама сюда приехала к нам, – выпалила молодая монахиня. – И мы делаем все для нее... все, что можем. А она как будто нас винит.
– Обиды надо прощать, Господь учит нас прощать сердцем, – машинально ответила настоятельница, думая совсем о другом.
Последние лучи угасли там, за Александровой горой... Светлый месяц, ночь будет ясной, и даже если где-то далеко бушует гроза, здесь, в монастыре на берегу Плещеева озера...
– Она несколько раз кому-то звонила.
Настоятельница обернулась от окна.
– Звонила? Она сама звонила?
– Да, и каждый раз... она настойчиво кому-то звонила, прямо маниакально, и мы с сестрой Софьей... Я не знаю, вы же не говорили нам, не можем же мы силой отнять мобильный телефон... Сестра Софья уговаривала ее, что ей нельзя так волноваться. Потому что сразу видно – эти звонки ее волнуют, приводят в отчаяние, она звонит, а ей там не отвечают... или, уж не знаю, отвечают не так... И она так возбуждена, и мы не знаем, что ей колоть, чтобы как-то привести ее снова в норму!
– Ах, господи, я и не подумала… Ладно, ладно, идите... Я сама с ней попробую поговорить, – настоятельница махнула рукой. – Ступайте, занимайтесь своими обязанностями.
Обескураженная монахиня вышла из ординаторской. Но она была всего лишь женщиной, к тому же в прошлом – медсестрой. И уйти вот так было выше ее сил, она украдкой прильнула к двери ухом.
Слышно, как настоятельница звонит кому-то по городскому телефону. В этот вечерний час, когда месяц взошел над Александровой горой в тихом Переславле-Залесском, из монастыря потребовалось сделать еще один срочный звонок – на этот раз по междугородней.
ГЛАВА 9
ОСЛЕПЛЕННЫЙ
Подняться на Гоголевский бульвар можно по ступенькам, «разрыв» в ограде как раз напротив Сивцева Вражка, где водитель остановил машину. Катя увидела людей в форме, и они почти сразу преградили ей дорогу:
– Сюда нельзя, проход закрыт. Не на что тут смотреть!
Странно слышать это в четвертом часу утра, есть фразы, которые не режут слух только днем. Катя предъявила удостоверение, они посветили фонарем на фотографию, потом на лицо Кати. Ее пропустили.
Сколько же народу нагнали... Наверное, весь Центральный округ на ноги поднят, а вон знакомые лица с Петровки 38, МУР... Следователь прокуратуры Берендеев, с ним она тоже встречалась, эксперты-криминалисты – там, у дальней
