рентийским сочинителем Боккаччо, а именно: все десять дней карантина рассказывать друг дружке разные истории о жизни, о мужчинах, о любви, о ревности и изменах и о многом, многом другом, что волнует любую нормальную женщину, в том числе и советскую. И вот за десять дней было рассказано 100 РАЗНЫХ ИСТОРИЙ, краткое содержание которых вы узнаете из подзаголовков к ним, а если найдете время, то прочтете и сами истории.
Но прежде…
Предисловие автора,
написанное через 27 лет после выхода книги в свет
«ЖЕНСКИЙ ДЕКАМЕРОН» вышел 27 лет тому назад в германском издательстве РОЙТМАН-ФЕРЛАГ на немецком языке. Почему не на русском? Да потому, что книга эта и написана была для западного читателя, а не для русского (тогда – советского), и вышла она затем еще на 15 языках, сегодня уже точно и не помню каких. А вдохновил меня на нее, сам того не ведая, Александр Исаевич Солженицын.
В 1980 году меня и моих подруг по женскому неофициальному клубу «Мария» КГБ принудили к эмиграции. Оказавшись на Западе, мы решили делать то, что в наших силах, а именно – рассказать миру правду о положении женщин в СССР. В 1981 году нам удалось переиздать в Германии пару номеров подпольного журнала «Мария», я переслала их Александру Исаевичу, написала о наших планах работы на Западе и вскоре получила от него ответное письмо с такими вот отрезвляющими словами:
«9.5.81.
Многоуважаемая Юлия… (простите, не знаю Вашего отчества)!
Я действительно с сочувствием слежу за деятельностью христианского направления, возникшего на родине женского движения. Считаю важным, чтобы вы свою программу изъяснили в ее отличии от поверхностного западного женского феминизма и в содержании всех страданий русской женщины, так возвысивших ее духовное понимание. И очень полезным, конечно, считаю те активные разъяснения об истинном положении женщины в СССР, которые ваша группа предпринимает».
Затем А. И. С. пишет о том, насколько Запад однобоко понимает «права человека» и вообще роль писателя, ожидая от него политических заявлений и общественных выступлений:
«На Западе потеряно: что же есть писатель? Он говорит один раз, и говорит в своих книгах и вовсе не должен все время делать еще и отдельные общественные заявления».
Вскоре мы на собственном опыте убедились в абсолютной правоте Александра Исаевича: нас понимали, когда мы говорили о преследованиях инакомыслящих и об узницах совести, но совершенно не воспринимали всерьез, когда мы рассказывали об общем тяжелом положении советских женщин. «Но у вас же достигнуто полное равноправие мужчин и женщин! Ваши женщины входят в состав правительства!» – возражали нам. Большинство женщин не понимало, что их попросту обманывают. Британские медицинские сестры, к примеру, бастовали под лозунгом «Хотим работать в таких же условиях, как наши коллеги в СССР!» На недельку бы их в эти условия…
Как-то я выступала перед французскими женщинами и среди прочего рассказала им о том, что 40 % ленинградцев до сих пор (начало 80-х годов) живут в коммуналках. «Ах, но это же так прекрасно – жить коммуной до самой старости!» – бодро возражали мне левые феминистки. И тут меня осенило. Я больше не стала приводить официальную статистику на этот счет и рассказывать, как мучаются жители моего города «квартирным вопросом», а просто рассказала, как однажды мы с сыночком проспали обычное наше время вставания и когда встали – единственный туалет в квартире был уже недоступен. И тогда мне пришлось… воспользоваться сыновьим горшком! В детский садик и на работу мы успели, но ошеломленный малыш потом долго не мог мне простить моего поступка и жаловался на меня обеим бабушкам: «А мама меня обидела, она в мой горшочек пописала!» Зал сначала хохотал, а потом, когда наступило время вопросов и ответов, слушатели говорили, что вот именно этот смешной рассказ о сыновьем горшочке показал им, что коммуналка – это и вправду трудно и ужасно.
Ага, вот оно! Им надо не доказывать, а просто рассказывать и показывать реальное положение дел! Причем рассказывать желательно легко и весело, в художественной форме – а правду они и сами поймут. Несколько месяцев я думала о книге про советских женщин, искала жанр и фабулу, несколько раз пробовала начать то так, то этак, пока меня не осенило – «Декамерон»! Веселая россыпь разноцветных карамелек с горчащей начинкой правды!
Ну, а дальше был полный и победный успех. Книгу переводили, издавали, переиздавали, несколько раз инсценировали. Иногда меня спрашивали: «А на русском языке вы издадите свой «Женский Декамерон»? Я удивлялась: «А это еще зачем? Советский читатель и так сам все знает, а для эмигрантов издавать – это уже роскошь несусветная…» Однажды только я сделала исключение, когда издать книгу на русском языке предложило израильское русскоязычное издательство «Зеркало». Я согласилась. До сих пор это издание на русском языке является единственным законным – все остальные издания «Женского Декамерона» на русском языке попросту украдены,
