к ее уху и комментировал происходящее на экране, а Вероника от такой его близости смущалась и очень радовалась тому, что в зале темно, и не видно ее пылающего лица.
После киносеанса Наташка сказала, что их родители уезжают встречать Новый год к знакомым, а им разрешили пригласить к себе молодежь.
– Ты придешь? – выпалил Иван и посмотрел Веронике прямо в глаза, из чего она сделала приятный для себя вывод, что ответ его интересует. Да, и вообще, этот вопрос должна была задать Наташка, ведь Вероника ее подруга.
– Не знаю. Мне у родителей нужно спросить. Я Новый год всегда дома встречала…
– Ну, ничего, изменишь своим традициям! – Иван улыбнулся своей самодовольной, самоуверенной и немного нагловатой, такой характерной для него улыбкой, но в глубине его глаз Вероника уловила опять тот же интерес. А то, что он задержал свой, всегда поверхностный, взгляд на ней чуть дольше, чем обычно, лишь подтвердило будоражащую ее догадку: Иван действительно хотел, чтобы она пришла.
Когда она взбегала по лестнице к себе на второй этаж ее сердце взволнованно и, в то же время, победоносно, отбивало барабанную дробь. Иван, наконец-то, обратил на нее внимание!
…Тридцать первое декабря. Вероника вся взбудораженная собиралась в гости к Наташке. После долгих уговоров и подключения папы в обсуждение вопроса: можно ли Веронике встречать Новый год в компании одноклассников, а, возможно, и не только, мама, наконец-то сдала позиции.
– Не впечатляет меня все это. Но раз уж даже папа за тебя вступился, то отпущу. Только все время звони мне. Поняла? – подвела итог мама и глубоко и обреченно вздохнула.
Вероника надела красивое белое с синими цветами платье с расклешенным подолом до колена и с рукавами чуть ниже локтя, которое сама скроила и сшила еще летом, продела в уши длинные серьги с синими камушками и сунула в сумку черные с синим туфли-лодочки на низком каблучке. Волосы она решила оставить распущенными, завив их длинные кончики. Она покрутилась перед зеркалом и, пожалуй, даже осталась довольна своим отражением, что случалось с ней далеко не всегда. Она надела пальто, шапку и обувь и чмокнула в щеку маму, которая все это время молча и не совсем одобрительно поглядывала на нее и как бы украдкой вздыхала. Хотя Вероника прекрасно знала, что эти вздохи адресованы ей, как немой упрек, сейчас свои отвоеванные позиции Вероника оставлять никак не собиралась.
Она пулей пролетела по уже темной улице. Время было восемь вечера. Поднялась на лифте на четвертый Наташкин этаж и, чувствуя, как все трепещет внутри от предвкушения праздника, новых впечатлений, и, самое главное, встречи с Иваном, нажала на кнопку звонка. За дверью слышны были голоса, смех и звуки громко включенной музыки. И Веронике пришлось позвонить еще несколько раз, прежде чем кто-то в таком шуме расслышал заливистую соловьиную
