пальто миссис Хадсон и парковая лавочка. Лавочку еще можно на даче пристроить, а для пальто найти применение уже тяжело. Есть другая категория товара – так называемая переборка, т. е. это вещи, уже перебранные на оптовых фирмах. Там есть целый штат, который перебирает оригинал и делает из него определенные позиции: детская, женская одежда и т. д. Переборка стоит в шестьдесят раз дороже оригинала в зависимости от типа товара, но зато я вижу, что беру. Одно время мы пробовали уйти от оригинала, но отказались из-за дороговизны. В итоге методом проб и ошибок нашли фирму, которая привозит приличный оригинал – в основном из Ирландии, и уже год с ней работаем. Называть ее не буду, вдруг люди прочитают, поедут туда, а потом мне товара не хватит.
Раз в неделю Юрий Сиверцев садится на свой джип и едет к оптовикам за товаром. Берет сразу 200–300 кг оригинала, грузчики на складе загружают его в джип в мешках по 30 кг. Потом привозит оригинал к себе на Нагорную, там уже семья Сиверцевых, включая дочку Катерину, начинает разбирать товар. Как правило, в мешке оригинала из Ирландии 70 % женской одежды, 15 % – детской и 15 % – мужской, иногда попадаются занавески, постельное белье, игрушки и даже часы. Вообще товары из Ирландии нравятся: одежда красивая, стильная, много детской и новой, а детская всегда хорошо продается. Из привезенного оригинала около 40 кг, по словам Юрия, можно выкинуть не глядя. На это Сиверцевы закладывают сразу. Остальные вещи снабжают ценниками и вешают в маленький (самый дорогой) зал.
Оценкой товара занимаются Светлана и Катя. Например, новую английскую кожаную куртку они могут оценить в 2,5 тыс. руб., футболку – в 100 руб. В маленьком зале вещи висят до тех пор, пока не приедет новый товар. Тогда нераспроданное из маленького зала уценивается и перевешивается в большой зал. Таких уценок может быть несколько: сначала на 30, потом на 50 %. Иногда в магазине бывают акции «все по 20».
Происходящее тогда Юрий Сиверцев описывает емким выражением «цирк с конями». Никому не нужные остатки взрослой одежды перебираются, из них выбирается хлопок и продается по 15–20 руб. за 1 кг автосервисам – как ветошь.
Нераспроданные детские вещи отдают в детский приют. «К нам приезжают из Московской патриархии и забирают вещи для приюта. Но вы не думайте, мы туда рванье не отдаем – это все хорошие вещи. Прошлой зимой, когда в самые сильные холода по городу ездили автобусы, подбирающие бомжей, я связался с этой службой и регулярно отдавал им теплую одежду».
Пока что Сиверцевы работают только своей семьей. Продавцов нанимать не решаются. С продавцами тяжело – это проблема всех секонд-хендов, где воруют и продавцы, и покупатели. Такое количество вещей запомнить невозможно.
Однако несмотря на специфический контингент покупателей и специфическое отношение этого контингента к частной собственности, Сиверцевым работать очень нравится: «Нас все знают, мы всех знаем. Покупатели и гостинцы приносят, и в театр приглашают. У нас тут как клуб».
Пока что у Сиверцевых есть только один секонд-хенд на Нагорной,
