как многие нынешние девицы. Не любит то, что предпочитает сегодняшняя молодежь. Напрочь не разбирается в компьютерах, понятия не имеет об Интернете, представить ее на дискотеке или посылающей кому-то «прикольные» эсэмэски я просто вообразить не могу. Да у нее и мобильного телефона-то, по-моему, нет – он ей ни к чему. Она словно создана для того, чтобы быть няней. Или многодетной мамой.
– Однако же детей у нее нет, – задумчиво протянула я. – И она, кажется, не стремится их заводить. Между ней и Сережей Губановым раньше возникали конфликты?
Морозникова чуть подумала.
– Нет, – наконец ответила она. – Серьезных – нет. А по мелочи… По мелочи все с Сережей помучились. Любил он поиздеваться, что называется, поизводить.
– А с другими детьми? Может быть, из старших групп?
– Ой, между детьми часто возникают всякие недоразумения, – махнула рукой с сигаретой Аделаида Анатольевна, и пепел упал на полированный стол. – Бывает, что и подерутся. Бывало, что и Сережу поколачивали. Но, как вы понимаете, они стараются скрывать свои стычки от воспитателей. Есть, конечно, мелкие ябеды, но их сами дети наказывают. Среди детдомовцев законы жестче, сами знаете… Одним словом, я не могу выделить кого-то конкретно, кто бы так сильно ненавидел Сережу. И потом, извините, но я все же никак не могу допустить мысли, что кто-то из детей решился на убийство!
– Охранник, который дежурил в ту трагическую ночь, сейчас здесь?
– Нет, сегодня не его смена. Он будет послезавтра.
– Хорошо, тогда разговор с ним отложим. А сейчас давайте поговорим с дежурным воспитателем. Как ее зовут?
– Валерия Георгиевна Сокольникова. Пойдемте, я провожу вас к ней. Или лучше вызвать в кабинет?
– Нет-нет, лучше мы сами к ней подойдем, – сказала я и встала.
Аделаида Анатольевна повела меня на третий этаж.
– Там у нас младшая группа, – пояснила она. – Валерия Георгиевна работает у них.
Валерию Георгиевну мы и впрямь нашли на третьем этаже. На пороге одной из комнат стояла высокая женщина лет тридцати семи, с замысловато закрученной «ракушкой» из черных волос. Короткая розовая юбка открывала довольно стройные ноги, черная блузка с глубоким вырезом туго обтягивала очень пышную грудь. Лицо у Валерии Георгиевны было округлым, карие глаза густо подведены черным карандашом, а губы выкрашены помадой темно-вишневого оттенка. Вот уж кому было не занимать яркости и броскости, так это ей. Правда, я отметила, что эта нарочито подчеркнутая, искусственная броскость ей не очень к лицу: во-первых, она была щедро одарена ею самой природой, во-вторых, чересчур откровенный наряд усиливал впечатление крупноватости ее фигуры, особенно верхней части, и был не совсем уместен и даже вызывающ для детского дома, а в-третьих, все же возраст, знаете ли… Когда сорок лет не за горами, все же лучше отказаться от слишком коротких юбок, яркого макияжа и вычурных причесок – это только прибавляет зрительно несколько лет. Но Сокольникова, очевидно, считала совершенно
