Майки, тебе точно лучше молчать, чем говорить! На кой черт ты его вообще вспомнил? Он-то здесь при чем?
– Прости.
– Вот! А теперь просишь прощения не зная за что! Что ты за человек такой, Майки? Чтоб раз и навсегда закрыть этот вопрос, признаюсь: с Горецки такое дело… Я сама немного виновата в том, что дала ему ложные надежды. Понимаешь, я давно одна, всё свободное время занято магазинами, их ведь три в городе. Подруги мои все разъехались. Живу одна. Есть собака – Рекс. Он, конечно, очень милый, и все такое, но… Эй! Ты чего ржёшь, извращенец? Рада, что сумела тебя насмешить.
– Извини, Лекса, я не специально, – держась за разбитую губу, сказал Хаген.
– Проехали! В общем, Горецки и его брутальные ухаживания на короткое время мне понравились. Правда. О чем я думала? В общем, я быстро опомнилась, когда поняла, что он за человек. А он возомнил чёрт знает что! Решил, что это я так ломаюсь, набивая себе цену. В результате ты набил ему морду. Спасибо, конечно, но хватит его вспоминать.
Лекса достала телефон и включила:
– Ого, три ночи! – она быстро загасила окурок и так же быстро села за руль. Опустив окно, она сказала: – Завтра не приходи на работу. Подлечись, посети врача. Действительно проверь, вдруг трещина?
– Спасибо! Хотел попросить выходной, но не знал с чего начать.
– Неважно с чего начать, главное – правильно кончить! – прыснула Лекса. – Тебе спасибо! Мне давно не было так весело! Страшно весело, – она хмыкнула. – Пока, Малыш Майки!
Хаген отошёл от машины. Он не мог сдержать глупую улыбку. Он знал, что ему нельзя бессмысленно улыбаться, ведь так он становился ещё нелепее, но едва мог стерпеть. Хорошо, что Лекса не видела.
– Стой, стой! Лекса, постой! – он вдруг сорвался с места и быстро заковылял за уезжающей «Тойотой».
– Чего ещё?
– А когда мы сможем увидеться? Снова…
Лекса опустила окно:
– Уоу, полегче! Прости, но не надо на меня давить.
– Конечно, конечно.
Машина снова тронулась, но едва проехала несколько метров, как Хаген опять закричал:
– Стой, стой!
– Господи, Майки, ещё немного и ты потеряешь все набранные очки. Чего ещё?
Хаген кашлянул в кулак:
– А ты… ты на кого поставила?
Лекса закатила глаза:
– Ну вот, я тебя предупреждала, Майк Бьорнстад Хаген! Всё, ноль симпатии к тебе!
Майк сник, но встрепенулся, когда она улыбнулась:
– Поставила двадцатку на Гонсало. Не повезло! В следующий раз буду умнее.
Лекса, наконец, уехала. Проследив, как её «Тойота» скрылась за углом, Майк похромал к своей тачке. Теперь он улыбался от уха до уха. Неужели свершилось? Неужели сбываются его мечты?
Как сильно преобразилась жизнь, но как мало изменилось на самом деле!
Взять тот же страх. Нет, конечно, человек без страха – это или псих, или пьяный.
