флайдарт вниз, чтобы испытать невесомость. И краткую секунду перед тем, как перегрузка лишила его сознания, а мимо кабины, крутясь, пронеслись оторванные крылья, он действительно чувствовал себя богом… Нет, подумал Шабан. Я не хочу.
– По-моему, – осторожно произнес он, – я прибыл сюда… э-э… в несколько другом качестве.
– Ну, разумеется, разумеется, – Поздняков источал благодушие. – Конечно, в другом, этого у вас никто не отнимет. А все-таки если предположить… Теоретически – смогли бы?
– Вряд ли. – Шабан помялся, отвел глаза. – Я, наверно, не смогу. У меня… у меня, знаете ли…
– Да-да, – покивал Поздняков. – Синдром Клоцци, не так ли? Да не стесняйтесь вы, с кем не бывает. Я лично не вижу в этом ничего унижающего ваше достоинство… ну хорошо, не будем об этом. Вы знаете, – он вдруг понизил голос до шепота, – мне по роду службы часто приходится приказывать людям делать то, чего им делать не хочется, а иногда даже то, чего они делать не обязаны. Это ужасно, верно? Но бывают моменты, – и голос возвысился, – я бы даже сказал, исторические моменты – да, да! – когда приходится сжав зубы отдавать самые жесткие приказы и требовать безусловного их выполнения. Во имя человечества, во имя всех нас… Вы меня понимаете?
– М-м… Не вполне.
– Понимаете, – погрозил пальцем Поздняков. – Все вы понимаете… Ну хорошо, оставим пока этот разговор, время терпит. Не торопитесь с ответом, подумайте. Этот полет стал бы для вас прекрасной аттестацией, мне было бы легче убедить руководство дать вам сразу вторую служебную степень… У вас ведь пока четвертая? Заметьте, не пятая, как обычно: разведчики в Редуте образуют нечто вроде привилегированной касты, мы с этим миримся и даже, могу признаться, немного этому способствуем, поскольку и спрос с них… Впрочем, в этом вы сами убедитесь. А пока, – Поздняков встал, и Шабан встал тоже, – позвольте пожать вашу руку. С этого дня вы государственный служащий, будьте достойны своего положения. У меня на вас большие надежды, и что-то говорит мне, что не напрасные… Если будут какие-либо неприятности служебного или личного характера – сразу ко мне, договорились?
– Договорились, – кивнул Шабан. Он был рад уйти. Государственный служащий… гм, совсем неплохо. Звучит значительно. Так и буду теперь представляться: Александр Шабан, государственный служащий.
– К кому же мне вас пока прицепить? – Поздняков провел ладонью по розовому лбу, поправил красивые седые виски. Улыбнулся. – Пожалуй, к Винсенту Менигону – прекрасный разведчик, вот только с напарниками ему не везет. Зайдите к нему прямо сейчас, я уверен, он вам рад будет…
– Да! – крикнули из-за двери. – Входи, я не запираюсь. Но учти, посылаю к… без предупреждения.
Шабан, робея, вошел. За дверью оказалась замусоренная холостяцкая берлога с пыльным окном-экраном и одиноким настенным светильником, отбрасывающим на замызганную стену резкое световое пятно. Под светильником на откидной полке
