ним какое-то поэтическое взаимопроникновение, черпали ли вы друг у друга образы, темы?
– А вы читали мои стихи?
– Читал. Но все равно не могу не задать этот вопрос.
– Мы родственные души с Колей. Земляки. Русские. Такие северные люди. Конечно же, когда я впервые прочитала его стихи, то была потрясена. У нас с ним все и зародилось именно на почве поэзии. Но так, чтобы говорить о каком-то поэтическом взаимопроникновении… Нет, этого не было. У него – свое, у меня – свое. У него вообще такая черно-белая поэзия, цветного мало в стихах. У меня напротив – стихи все красочные. Не знаю, понятно ли объясняю, но я так чувствую. Трудно выразить словами. В то же время можно сказать об имевшей место поэтической перекличке. Мои стихи, кстати, ему нравились, он написал о них положительную статью. И этот факт до сих пор бесит моих недругов, отказывающих мне в поэтическом даровании.
– В чем феномен Рубцова? Ведь его практически никто не раскручивал, в отличие, например, от тех же «шестидесятников», многие из которых давно и прочно забыты.
– Он настолько родной, настолько свой русским людям, что нет ничего удивительного в его популярности. Его прижали к сердцу как Есенина. Я считаю, что это навечно. Пока в России будут проживать русские люди, во всяком случае.
– Образ Рубцова, как и Есенина, кстати, прочно ассоциируется с алкоголем, дебошами. Причем отмечается, что часто он сам провоцировал скандалы.
– За ним такое водилось. Однажды приезжаю из Бельска в Вологду, а он мне спокойно так сообщает, что в магазине каком-то после ссоры получил по голове бутылкой… Это характерно для него было. Но в то же время нельзя все объяснять его любовью к выпивке! Как надоело: «Рубцов – пьяница». Хоть трагедия с ним и произошла на почве пьянства, но я не могу назвать его алкоголиком. Да, он любил выпить, особенно в последний год жизни, иногда это продолжалось не день, не два, но и три, и четыре… Однако были периоды, когда он не пил вообще. Творческий человек, понятно же. Это такое напряжение. Кто-то умеет справляться с ним без алкоголя, а он не умел. Ему нужно было временами расслабляться. Я всегда буду защищать Рубцова, до конца! Пусть у нас произошла катастрофа в жизни, но это ничего не значит…
– Его близкие и знакомые женщины писали о вас в своих воспоминаниях не самое приятное…
– А кто эти женщины? Они что, личности? Какой след они оставили в его жизни? Оставили? Назовите хотя бы одну личность среди этих женщин.
– Насчет личности не скажу, но на память приходит, допустим, мать его ребенка, Генриетта Меньшикова.
– Мать его ребенка, вот именно. Ну и что же? Он о ней рассказывал: «Знаешь, мне в Николе не с кем было словом обмолвиться. Гетта хорошо баню топила, приедешь после своих странствий, отдохнешь, но…» Вот так вот. И больше ничего о ней. Все понятно. И вот эти женщины, о которых ему даже нечего было сказать, потом начали обливать меня грязью…
