не совсем правильно, но Антон блудливым мужикам не симпатизировал. Слушать расказни об их любовных похождениях, не любил. А уж тех, кто первым бросал свою жену и детей ради смазливых молодок, не уважал и сторонился. Все они были в той или иной степени ущербными в морали, которая у них попахивала дурным душком.
Отпуск… тем более, отпуск летом – кто же скажет, что это плохо? Представлять десять суток, желанного матросскому сердцу поощрительного отпуска своим отличившимся подводникам, Липовецкий не жалел. Части из них этот отпуск представлялся с некоторым авансом. Антон всегда требовал, чтобы в проекте приказа на поощрение командиры боевых частей, представляющие его, не отделывались общими фразами типа «за успехи в боевой и политической подготовке».
– Указывайте конкретные хорошие дела и поступки, за которыми стоит ваш подчинённый и может узнать себя сам уважаемым и ценным членом нашего экипажа. Только самый последний сукин сын после этого не станет служить лучше, – наставительно учил Липовецкий своих командиров боевых частей.
Сам Антон в кругу своей семьи провёл часть отпуска на Севере, а большую его половину на родной своей Украине. Не любил он прохлаждаться на курортах, ничего не делая. Не раз Светлана его упрекала:
– Антон, ты, что совсем таки семейную путёвку хоть на какой-нибудь паршивенький южный курорт достать не можешь?
Антон морщился, грустно вздыхал и как мог, защищался:
– Плохой с меня доставала. На эти путёвки свою лапу положили политотдел, медицинское начальство, которые ходит под начальниками ещё повыше. Они же «шишки» и не только телом. Пусть едут и подставляют свои толстые задницы и животы под южное солнышко. Мы же с тобой стройные здоровые люди, способные оценить и понять красоту прелести того, что имеем рядом. Ну, где ты найдёшь и услышишь такую первозданную тишину задумчивых сопок, журчащий шёпот переговаривающихся хрустальных ручьёв?
Где ты ещё увидишь такую прозрачность чистоты вод многочисленных озёр, поклон трепещущих изумрудным листом северных берёзок, утопающих в мягком мху на южных склонах ущелий и долин Заполярья? Где ты встретишь такое великолепие северных масленых грибов? А янтарная, краснеющая солнышком на бусинках зёрнышек, морошка, а, вобравшие в себя всю сладость северного светила, крупные глазки черники, усеявшие веточки гуще, чем листья! А розовеющие гроздья уникальной брусники вперемежку с капельками утренней росы, разместившихся на россыпях камней плоскогорий и склонах сопок….
Ты же, устало, примостившись где-нибудь на вершине сопки возле триангуляционного знака, начинаешь понимать, что и до тебя тут были люди. Указав путь приметным знаком, они завещали тебе восхищаться и беречь эту бесценную чистоту красот нашей планеты Земля.
– Ладно – ладно! Ты ещё за рыбалку забыл упомянуть. Начнёшь расхваливать, что тут и форель, и кумжа, и как её, во-во: голец, – услышала она подсказку Антона. – Где она? – нет её у меня в холодильнике!
– Ты же знаешь, что эта
