жизнь не найти. Нет, среди магов и тем более оборотней желающие отыскались бы быстро, но что-то подсказывало: это только усложнило бы ее ситуацию. Да и не забывала она, что если веры честны в чувствах, то те же колдуны не станут строить серьезных отношений с вампирозависимой. Так, незначительная интрижка, не более.
А Давид был другим – понимающим и зрелым не по годам. И вдобавок влюбленным.
Он держал оборону стойко, честно стараясь удержаться в рамках отношений целитель – пациентка. И даже заявил Булату, что не может больше лечить его падчерицу.
– Не устраивает плата? Назови сумму сам, – предложил Вожак северных вервольфов, пристально глядя на мага.
Тот досадливо поморщился:
– Не в этом дело.
– А в чем?
Он ответил честно, ожидая в любую секунду сокрушительного удара в челюсть:
– Ваша падчерица ко мне пристает.
Белоснежных зубов маг не лишился – Владлен, подавив клокочущий внутри смех, вопрошающе приподнял бровь.
– И что? Скажешь, что она тебе не нравится?
От неожиданности целитель, до этого отказавшийся присесть, с трудом на подкашивающихся ногах добрался до кресла. Он и подумать не мог, что вервольф обо всем знает: и о его неравнодушии к Анне, и о ее неловких попытках соблазнения.
– То есть вы не против, если она станет моей девушкой?
– Я уважаю выбор моей дочери, – мягко подтвердил вер и встал из-за массивного стола.
Высокий, крупный мужчина походкой хищника на охоте подошел к целителю. Упершись руками в подлокотники кресла, навис над ним и тихо объяснил:
– Я очень люблю свою жену и ненавижу, когда ее что-то огорчает. Сейчас единственное из-за чего переживает Лидия – это душевное спокойствие дочери. Сумеешь отучить Анну дергаться при малейшем шорохе, скажу тебе спасибо. Но если ты обидишь нашу девочку…
Булат многозначительно умолк. Зрачки его глаз вертикально вытянулись, темные радужки по-волчьи пожелтели.
Получив своеобразное благословение, молодой человек с неделю не мог поверить своему счастью. А затем во время очередного сеанса позволил себя «соблазнить».
То ли первая любовь, то ли Давид обладал Даром исцелять не только тела, но и души, а может, просто пришло время, но Аня оттаяла, перестав бояться наступления ночи. И даже поступила в вуз, послушавшись уговоров родителей. О том, что Давид больше, чем друг, знал только отчим. Она не хотела пересудов, что перспективный маг связался с вампирозависимой, и возлюбленный малодушно уступил ее страхам.
О чем вскоре быстро пожалел – учеба, новые друзья оттянули на себя львиную долю внимания, которое раньше получал он. И отношения их несколько охладели.
Получив диплом, Аня и вовсе собралась в Нью-Йорк, единственный город в мире, в который был заказан путь Аристарху. Позвав Давида с собой, она в ответ услышала просьбу о времени подумать. И огневичка его дала, уехав в Большое Яблоко
