я не оказалась на вершине его.пока не узнала, что над ним…
и тогда мне стало по-настоящему скучно.
с тех пор я не снимаю свое
маленькое черное платье.
Шедевры
Она с нереально придуманными губами
Он с нереально придуманным эго
они живут в реальном до дурноты времени
ниоткуда. и идущие в том же направлении
когда он утром спрашивает ее: кто ты
она отвечает ему только руками
им кажется они читали одного и того же мураками
когда за окном цветут другие восходы
они мчатся навстречу в прямой параллельности
разбиваются вдребезги о чужие иллюзии
кончают бессмысленно без всякой прелюдии
двигаясь в такт самой бесконечности
«прокрастинация…»
прокрастинация
малозначительно все
власть потеряли дела
и не хочется никого
в особенности себя
тошнота подступает, кривится рот
по комнате бродит тень
хочется вырвать весь этот год
и особенно этот день
«ее терзало и крутило…»
– Господи, выходить замуж без любви – это грех?
– Жить без любви – грех…
ее терзало и крутило,
ее бросало и рвало,
о границы больно било,
в бессознанье волокло;
она ходила и курила,
она звонила наугад,
из себя вся выходила
и входила невпопад;
смеялась на пустом экране,
стучала в зеркала зеркал,
кричала в жесткие диваны
и решетила наповал;
потом решительно постигла —
другая, но уже не та…
прядь последнюю состригла,
и осталась лишь фата.
«Если бы ты был музыкой, тебя бы написал Моцарт…»
Если бы ты был музыкой, тебя бы написал Моцарт…
Давай так и останемся с тобой незнакомцами —
Пусть между нами всегда будут ветер и розы,
И нас каждого отольют в собственной бронзе.
Имена наши не станут друг другу созвучными,
Мы по отдельности куда легче будем изучены:
Определены и миру понятны: ты – музыка, я – поэзия;
Мы по отдельности можем быть даже полезнее.
Светлее, просторнее и намного любезнее,
И посмеемся однажды над нами обузданной бездною,
Поднимем бокалы хрустальные – ничем не запятнаны,
Соприкоснувшись, как две окружности,
лишь по касательной.
Успокоимся в своей эфемерной цельности…
Но только мне не спастись одной без тебя в Его
вечности!
Без
