самым строгим подсчетам не должно было быть и сорока лет.
– Что с тобой… Паша? – невольно вырвалось у меня.
Он опять улыбнулся одними глазами и, потерев щетину, просипел:
– Ты о внешности? Ерунда. Проходи.
Он повёл меня за собой по коридору.
– Много работал в последнее время. Сейчас приведу себя в порядок и буду как огурчик. Ты подожди здесь.
Павел привёл меня в комнату похожую на что-то среднее между библиотекой и рабочим кабинетом. Он хотел уйти, но вдруг обернулся и, к моему удивлению, добавил:
– Только прошу тебя, не задевай мух. Знаю, что у тебя появится такое желание.
Он сказал это улыбаясь, и я принял его слова всего лишь за шутку, позволяющую понять, что он меня не забыл. Павел знал, что я терпеть не мог этих жужжащих лохматых тварей. Когда я остался один в комнате, я попытался осмотреться вокруг. Повсюду были разложены, – именно разложены, а не раскиданы, и это легко замечалось, – везде были разложены книги, чертежи и набитые, словно подушки, папки с бумагами. Мебель оставалась почти той же, что стояла здесь и при его родителях, только теперь все выглядело как-то убого, архаично. Мне подумалось, что о вещизме Павел не имел даже элементарного представления. Вряд ли он хоть рубль потратил на приобретение какого-нибудь стула.
Я стал рассматривать первые попавшиеся чертежи, в которых ни черта не смыслю, книги, папки, но даже их названия мне ни о чем не говорили и навевали такую скуку, какую чувствует отпетый двоечник, взяв в руки учебник алгебры или философии.
Вдруг прямо передо мной, жужжа, пролетела жирная муха с блестящим зеленым брюхом. Я машинально отмахнулся от неё рукой. Муха сделала вираж и села на стеклянную люстру. Рядом с ней пролетели ещё две мухи. Тут я вспомнил странное предупреждение Павла. Тихонько приблизившись к люстре, я стал присматриваться к насекомому, но ничего подозрительного не обнаружил. Передо мной была обыкновенная противная муха. По моим подсчетам, в комнате летало около десятка мух. Они сидели на книгах и на полках, перелетали с места на место, кружились в воздухе и, нередко, возле меня, пролетая при этом так близко, что поневоле появлялось желание прибить одну, другую из этих наглых тварей. Мне даже показалось странным, что Павел распустил у себя дома такой свинарник, и я уже начал было охоту. Не будет же Павел, в самом деле, пересчитывать их, когда вернется. Да и зачем ему мухи? Я сделал два взмаха рукой, как вдруг услышал со спины укоризненный голос:
– Не трогай. Ведь просил же.
3
Павел вошёл в комнату, и я снова был поражен: передо мной стоял подтянутый, аккуратно выбритый и причесанный мужчина. Он уже не выглядел опустившимся пьяницей и как будто даже помолодел лет на пять. Павел был в том же халате, но лишь теперь я вспомнил, что и халат этот принадлежал ещё его отцу. И сам Павел был сильно похож на своего отца, только вот очень худой.
– Какой тебе прок от этих тварей? – спросил я. Но вместо ответа Павел пригласил меня в другую комнату – бывший кабинет его отца.
– Сядь
