на несколько вёрст в горы. В этих пеших прогулках его сопровождал только неотлучный телохранитель, двухметрового роста бородатый лейб-казак Тимофей.
Рядом с этим гигантом невысокий император казался ещё меньше. И Александра Фёдоровна в который раз подумала о том, что тяга к людям богатырского сложения – память Ники об отце. Многолетняя память, бесконечная любовь и неизбывная печаль по так рано и внезапно умершему Александру Третьему.
Глава IV. Лондон. Ночь
– Леди…
Ливрейный лакей поклонился и распахнул двери казино.
Несколько красавиц в дорогих платьях и кокетливых шляпках проплыли мимо него на ночную улицу.
Последняя задержалась в дверях.
– Милейший, – в приятном контральто слышался заметный континентальный акцент, – я проигралась в пух. Вы не могли бы одолжить мне двадцать фунтов?
Лакей замешкался.
– Двадцать фунтов – очень большие деньги, миледи. У меня есть пять фунтов…
Он сунул руку в карман, но дама остановила его властным жестом.
– Не трудитесь. Деньги оставьте себе – это вам на чай.
Подруги разместились в просторном автомобиле: прямо напротив дверей казино, как из-под земли, возник похожий на королевскую карету белый Rolls-Royce Silver Ghost Double Pullman.
Шофёр затворил дверцу за пассажирками, важно уселся на своё место, и шикарный лимузин мягко и бесшумно покатил прочь, озаряя путь сиянием громадных круглых фар.
– Красотка, – сказал вышедший следом за последней дамой щеголеватый господин и повернулся к лакею. – Знаешь, кто такая?
– Конечно, сэр, – ответил лакей. – Эта леди – русский принц Юсупов. Они с друзьями развлекаются…
Молодой князь Феликс Юсупов, носивший ещё фамильный титул младшего графа Сумарокова-Эльстон, учился в одном из колледжей Оксфордского университета.
Его появление в Оксфорде стало событием: для переезда из Лондона князь нанял целый железнодорожный состав. Такое мог себе позволить только единственный наследник крупнейшего в России состояния.
Юсуповы владели сотнями тысяч десятин земли. Лесопилки, фабрики и рудники, сахарные и кирпичные заводы приносили семье больше пятнадцати миллионов золотых рублей годового дохода. Им принадлежали тридцать семь имений. Четыре дворца в Петербурге и три в Москве были обставлены антикварной мебелью французских королей. Жемчужина «Пелегрина» – любимая драгоценность матушки Феликса, княгини Зинаиды Николаевны, – некогда считалась главным украшением испанской короны Филиппа Второго. Княжеская картинная галерея соперничала с Эрмитажем. Черноморский летний дворец Юсуповых в Кореизе соседствовал с императорским дворцом в Ливадии, и хозяева дворцов нередко наведывались друг к другу в гости.
Феликс поставил жизнь в Оксфорде на широкую ногу. Успехами в учёбе не блистал, зато быстро
