или третьи лица, но исключительно с разрешения пациента. И органы дознания. Но только при наличии должным образом оформленного запроса. Вы же, как мне представляется…
– Э-э, дарагой… – неуловимым жестом уличного кидалы один из них что-то сунул Баринову в карман халата. – «Кусок». Зелёный, не проверяй. За два слова. Тайну оставь себе.
– Порадовать пока нечем. Состояние тяжёлое. Всё ещё без сознания, хотя имеются признаки стабилизации, и даже небольшого улучшения…
– И как дальше будет?
– Не знаю. Первый прогноз, притом – крайне осторожный, возможен, в лучшем случае, через неделю. В худшем – бывает, что и через несколько месяцев. Для начала надо привести его в сознание…
– Сколько ты палучаешь, дарагой? – вне контекста беседы огорошил его вопросом один из визитёров.
Баринов не успел сообразить, что ответить, как услышал:
– Палучишь… – Баринов опешил от названной сумы. – Только не нада ему сознание возвращать. Ничего не нада. Дай умереть человеку спокойно. Зачем на жену – маладую женщину, на мать его, на его атец, на семью, на детэй, на всех нас такие праблемы вешать?.. Пусть уйдёт с миром.
До Баринова дошло.
– Не-ет, ребята… это вы не по адресу. Извините, это вы сильно дверью ошиблись…
– Нехарашо гаваришь… Жена есть, сын есть… Кушать хочет, жить хочет… Нехарашо гаваришь. Падумай.
– И думать нечего. И вот что, господа, – Баринов, как ему показалось, нашёл верный тон. – Не надо на психику давить, и всё такое… Сегодня же заявление будет в полиции. Попросят, и портреты опишу. Лучше, чем в натуре. Так что, не стоит ничего затевать. Случится что…
Ему не дали договорить.
– Нехарашо гаваришь, – они не выказали ни тени замешательства, холодно и спокойно завершили разговор. – Хатели тебе лучше сделать. Бальшие дэньги дать. Тебе. Пачти ни за что. Падумай. Плата по факту. И никто знать не будет. А нет – другой найдётся. Падумай. Но жить хочешь – малчи, дарагой…
– Я всё сказал. И вот ещё что… – Баринов извлёк из кармана халата рулончик импортных денег, перехваченный аптечной резинкой. – Признателен за спонсорство…
Последние слова повисли в воздухе, поскольку визитёры направились к выходу. Баринов представил себя, семенящим за ними в попытках вернуть им их богатство. «Эй, постойте, любезные!». Дурацки же это должно выглядеть со стороны.
Импульсивно, без тени колебаний швырнул презент в ближайшую урну. Грязным деньгам туда и дорога. Пусть бомжи на свалке порадуются. А нет, сгнить в вонючей куче – самая подходящая для них карма.
В ординаторской долго мыл и перемывал с мылом руки. Затем набрал на мобильнике жену.
– Танька! Слушай, не перебивай и выполняй! Подробности потом. На работу завтра не ходи. Возьми отгул, заболей, всё что угодно… Сашку в школу не пускай… Ничего не случилось! Делай, что говорю, и всё будет хорошо. Никому не открывай! К дверям не подходи, пока я не приеду. Поняла!? Пока я не приеду!
