неторопливо подошли к Дому, от пяти внедорожников остались только следы широких шин, да облачка никак не оседавшей вниз пыли. К последнему, к начальнику охраны, который спрятал куда-то свой автомат, и теперь стоял, покручивая на пальце ключи с брелоком, Мастер и подошел. Нет – он прежде обошел вокруг автомобиля, немного поностальгировав по «Армате». Впрочем, детище германского автопрома никаких отрицательных эмоций у него не вызвало. Как и водитель.
– Александр, – первым протянул ему руку Шеф, – а тебя зовут Серж. Предполагаю, что ты русский еврей, и успел послужить в Афгане.
Предполагаемый земляк лишь усмехнулся – слишком очевидной была короткая цепочка, которую выстроил Саша. Он открыл рот, чтобы сообщить об этом, или о чем другом, но был остановлен собеседником.
– Давай так, – Мастер сделал строгое лицо, скопированное у старшины своей роты – когда тот проводил «досмотр» солдатских тумбочек, и пожилой охранник тут же вытянулся в струнку, – общаемся только на иврите. Ни одного русского слова. А все, что услышишь, и увидишь – забудь, как страшный сон. Впрочем (усмехнулся он), возможно, это и есть самый настоящий сон.
Командир протянул тонкую и невидимую нить маны, конец который послужил ключом к дверям Дома. Последняя распахнулась с треском, и громким ударом о стену, а наружу выскочила – как и предполагал Мастер-оракул – Надежда. Девушка потрепыхалась с минуту в его крепких руках, и только потом, обмякнув, смогла выразить свое возмущение словами.
– Они!… Они!…, – протянула она палец в сторону крыльца, на которое неторопливо вышли гоблины.
Саша бросил быстрый взгляд на Сержа. Тот появление монстров, какими должны были казаться Гобл с Боблом для абсолютного большинства землян, воспринял абсолютно спокойно. Связка ключей, которую он продолжал крутить не пальце, не замедлила, и не увеличила круговую скорость. А Мастер задался вопросом: «И как же теперь путешествовать с ними? Даже в карман не сунешь – перемелет в кровавую труху».
Гоблины на ступенях, очевидно, уловили эманацию мысли, направленную на их зеленые носатые и ушастые головы; перестали ухмыляться. А тут еще и Надежда выразила, наконец, одну мысль вполне членораздельно; ее откровение можно было даже принять предложением на вопрос Командира:
– И вообще, – почти закричала она на Общем, вырвавшись из рук Александра, и протягивая в сторону зеленокожих коротышек руку с пальцами, которые теперь не украшали наманикюренные ногти, – их надо сдать в зоопарк. Пусть хоть какая-то польза будет от этих тварей.
– Вот это ты зря, – помрачнели и Саша, и помощники внутри него, – теперь я уже точно знаю – надо от тебя избавляться, и чем скорее, тем лучше!
Он прекрасно знал братцев-гоблинов; был уверен, что ничего лишнего они себе в отношении Наденьки не позволили.
– Скорее всего, – поделился он с Джесси и Умником еще одним предположением, – она так отреагировала на их дурацкие
