Почувствовав скользящий взгляд, Туманов широко зевнул, закрыл рот ладонью. Угрюмо посмотрел в спину уходящему человеку. Затем поднялся, побрел параллельным курсом, сделав знак мелькнувшему на горизонте Ордынкину.
Вердис протащился метров сто, посмотрел по сторонам, достал телефон. Почувствовал слежку? Или натура подозрительная? Разговор был коротким. Он бросил телефон в бездонный карман свисающих до икр шортов, вразвалку направился к тропе, взбирающейся на обрыв.
На дороге, петляющей между скалами и обрывом, состоялась встреча объекта с водителем припаркованного у обочины серебристого «Ниссана». Прочесть номер на таком расстоянии Туманов не мог (зрение на пятом десятке стало садиться), а подойти поближе побоялся. Стоял за пальмой, наблюдал. Встреча была короткой. Маленький гаваец с волосами до плеч выбрался из-за руля и что-то в течение минуты говорил. Вердис нахмурился, переспросил. Собеседник ответил. Кивнули друг дружке, расстались. Джип поехал в сторону аэропорта, а Вердис, не оглядываясь, зашагал по обочине в Барабоа. Возвращаться на пляж он, кажется, не собирался. Пикнул телефон в кармане.
– Он не заметил вас, Павел Игоревич? – Кошкин заметно волновался.
– Не трусь, – пробормотал Туманов. – Вопрос на засыпку, господа ищейки: вы уверены, что Вердис один? Не окажется напарника, идущего следом и проверяющего, нет ли за Вердисом слежки?
– Только теоретически, Павел Игоревич, – неуверенно ответил Кошкин. – Но вроде нет у него никаких напарников.
Эх, молодежь…
– Физиономия водителя?
– Впервые видим. Но номер мы списали, у нас тут, гм, монокуляр в рюкзачке…
– Ладно, ребята, я прогуляюсь за ним, а вы дублируйте. Заодно и проверим, не растерял ли я былую хватку…
Вердис возвращался в город. Настроение у объекта, похоже, поднялось. Он шел прогулочной походкой, помахивая рукой, ни разу не обернулся. Была отличная возможность покончить разом со всем – догнать, подсечкой отправить в кусты под обрывом, придушить… и спокойно наслаждаться отдыхом на Гавайях. А потом вернуться к Динке с чистой совестью и легкой душой. И плевать на то, что хочет Интерпол. Несколько раз он ускорял шаг. Но что-то тормозило, заставляло сбросить ход. А потом опять потянулась набережная, сновали люди…
Вердис двигался мимо торговых палаток, глядел по сторонам. Остановился у фруктового ларька, стал перебирать экзотические рамбутаны, личи, гуаву, папайю. Бросил в кулек несколько фруктов, сунул продавцу мятую купюру, двинулся дальше. Давка уплотнялась, Вердис лавировал в потоке, а Туманову, чтобы не потерять его из виду, пришлось пристроиться поближе. Торговля кипела. Местные «предприниматели» предлагали туристам сувениры из лавы вулканов, диковинные поделки вроде светильников из бамбука, фигурок из сушеных фруктов. Атрибуты национальной одежды – гирлянды из цветов. Из искусственных, из живых (первые – навсегда, вторые – до вечера). Гирлянды на голову – хоку, гирлянды на
