style="font-size:15px;"> Неприятельские самолеты волна за волной безнаказанно бомбили город. Наших истребителей не было видно, не слыхали мы и выстрелов зенитных орудий. Кругом бушевал пожар. И если днем на улицах еще кое-кто мельтешил, то к вечеру все словно вымерли. Повсюду летали хлопья копоти.
В госпитале остались лишь тяжелораненые – те, кого нельзя было перевозить. Многие из них метались в жару, стонали, звали на помощь, просили пить. Все, кто чувствовали себя чуть получше, старались, как могли, облегчить их страдания.
Обещанной машины все не было. Стало совсем темно. Нужно было что-то предпринимать. Я предложил майору уходить:
– Лишь бы выползти на улицу, а там что-нибудь придумаем.
Он было согласился, даже попытался приподняться на руках, но тотчас же со стоном упал.
Несколько оправившись от боли, летчик сказал:
– Оставь меня, капитан, уходи, пока не поздно.
– А вы, товарищ майор?..
Он промолчал.
Я решил выбраться на улицу и найти людей, которые смогли бы вынести авиатора. Майор отверг этот план:
– Утром, может быть, и разыскал бы кого-нибудь, а теперь никого там нет. Возьми вот лучше мои документы, сдай в штаб ВВС. Пистолет оставь… и уходи. Уходи, а то ни за что пропадешь.
Светящиеся стрелки показывали десять часов вечера.
Я встал. От острой боли меня бросило в пот. Хотелось снова плюхнуться на койку. Но это была минутная слабость. Превозмогая ее, я все-таки подошел к летчику. Он взял из моей пачки несколько папирос, попросил зарядить пистолет и положить его под подушку.
Я исполнил его желание и уже собирался направиться к двери, как майор снова обратился ко мне:
– Капитан, дай попить!
Я подал ему стакан воды. Жадно осушив его, раненый достал папиросу:
– Покури со мной, браток.
Мне показалось, что он не хочет, чтобы я уходил. Но майор, сделав несколько затяжек, решительно протянул руку:
– Ну, парашютист, больше тебе здесь делать нечего. Спеши!
Заверив товарища, что обязательно кого-нибудь за ним пришлю, я с тяжелым сердцем прикрыл за собой дверь пятнадцатой палаты. До сих пор помню, как он негромко сказал:
– Это все добрые намерения… Иди, а я уж тут сам решу, что и как.
Навалившись на перила, спустился на первый этаж. Здесь увидел стриженного под бокс рыжеватого паренька с загипсованной ногой.
– Кто ты, приятель? – спросил я.
– Летчик-истребитель младший лейтенант Иван Дукин.
Он сообщил, что его самолет был подбит в воздушном бою, при посадке скапотировал.
– И вот итог, – Дукин показал на сломанную ногу.
Приглядевшись ко мне, он радостно заявил:
– А я вас знаю, товарищ капитан. Вы начальник парашютно-десантной службы. У нас в Орше подготовку проверяли…
В оршанском авиагородке я действительно бывал не раз. Оказывается, запомнили…
– Что
