Согласись, многие девушки хотели бы выглядеть как Одри Хэпберн или Мерилин Монро…
– Каково это – умирать? Что ты чувствовала при этом?
– Полная синхронизация электронной карты и мозга происходит, пока человек ещё жив. В период записи карта – её максимальная мощность всего несколько ватт – питается от сети. После остановки сердца и дыхания у мозга есть, в среднем, еще пятнадцать минут, в течение которых он продолжает генерировать сознание. И вот тут происходит самое интересное: электронную карту отключают от всех источников, переводят в сверхпроводящее состояние, охлаждая жидким гелием и присоединяют к мозгу напрямую – мозг становится и её частью, и элементом питания – в карте появляется ток; это мы и называем душой: сигналы, сообщенные карте умирающим мозгом, активируют её, порождая в ней незатухающие токи, и она начинает функционировать автономно. Грубо говоря, так происходит «запись души».
– Но ведь сверхпроводящая карта может быть активирована любым электрическим импульсом?
– Ты прав. Но мы верим, что именно благодаря последним биотокам живой материи электронные карты становятся нами, обретают личность.
– Как технически осуществляется подключение?
– С помощью нейрохирургической сверхпроводящей иглы. Через нос.
Возникшая в воображении картина заставила Роберта поежиться.
– Звучит неприятно, я понимаю. Но ты этого не почувствуешь. Мозг лишен болевых рецепторов, а тело твоё на тот момент уже перестанет реагировать на раздражители.
– Ты много думала о смерти в свой последний год?
Евдокия улыбнулась.
– Гораздо меньше, чем ты сейчас. Скажу честно, я не думала о ней вообще до того момента, пока врач не объявил, сколько мне осталось. Я была совсем живая, знаешь… Нацеленная на жизнь… Жизнеустремленная.
– В хосписе, наверное, тяжело тебе приходилось?
Евдокия помотала головой.
– Если ты думаешь, что хоспис – крайне мрачное место, то это не совсем так; побывав там, я поняла одну вещь: никто так виртуозно и отчаянно не умеет воровать у жизни счастье, как приговоренные к смерти. Люди, планирующие жить долго, обычно бездарно тратят свою жизнь на суету, уныние и склоки… А когда знаешь, что жизни-то у тебя осталось всего ничего – бережешь её, экономишь, смакуя каждое мгновение, мудро радуешься простым вещам.
У нас была женщина на этаже, к ней каждый день муж приводил дочь. Девочке – года три-четыре. Пташка-щебетунья. Такая весёлая и любопытная. Бегала по всем палатам. Смеялась колокольчиком. Знаешь, Роберт, я никогда не видела более нежной и счастливой мамы! Та женщина никогда не кричала на дочку, не одергивала её, не стесняла; она разделяла все её детские интересы, читала ей книжки, рисовала вместе с нею в альбоме толстыми фломастерами с таким неподдельным воодушевлением! Обычно дети докучают взрослым. Но эта мама знала, что не так уж много времени отпущено ей и её девчурке…
Чашка
