такой хохот, что меня от него чуть не сдуло со стула. Виктор даже лицо закрыл руками, а Олег откинулся на спинку дивана, пытался что-то сказать, но у него ничего не получалось, он продолжал смеяться и лишь махнул рукой. А Глеб просто смеялся, смотрел на меня счастливыми глазами и смеялся радостно. И что я такого опять сказала? Наконец, Олег смог произнести сквозь смех:
– Катя, нам с тобой никаких боевиков не надо, ты своим взглядом и словом кого угодно можешь победить.
– Кстати о боевиках, Амир уже обратил внимание, что боевики тебя охраняют не только из-за клятвы жене командора.
– Как это?
Глеб встал с дивана и подошёл ко мне, стоял и смотрел на меня, потом обернулся к Виктору:
– Расскажи.
– Катенька, ты понимаешь, Амир, он такой наивный, думал, с Леей и Олафом не получилось, ты сразу ему дала понять, что разговора не будет, пока их не отпустит, так он глупый решил боевика…
– Что? Он посмел кого-то опять похитить? Глеб, почему ты мне не сказал? Я бы с ним разговаривать не стала!
– Катя…
– И вы позволили ему…
– Не мы. Катя, ты дослушай сначала, потом уже сама решишь, как с Амиром разговаривать. Ну, так вот, да я узнал всё уже потом, когда… все живы, не переживай. Они стали сами… такими умными, представляешь?
– Виктор!
– Амир захватил одного из боевиков охраны и пытался узнать о тебе что-нибудь. Конечно, он и так о тебе много знает, только ему ещё хотелось подробностей выяснить, как ты живёшь, что ты кушаешь…
– Виктор!
– Катенька, так тот ему ничего и не сказал, заявил, что поклялся в верности и всё равно его жизнь принадлежит тебе, и он радостно её за тебя отдаёт. А у Амира служба серьёзная, всякая такая, тебе и знать не надо, как они его допрашивали. Только не долго мучили мальчика, не бледней, жив и уже бегает, потому что другие верные тебе боевики разнесли в пух и прах его службу, перебили всех, да ещё и пленных взяли. Одного оставили, чтобы передал послание, мол, не дадим в обиду никого из своих, нам так жить жена командора наказала, она нас никому не позволяет обижать, американцам никого не отдала, сказала: ещё чего, своих не отдаём. А мне только доложили: был пограничный инцидент, но мы справились сами.
Я растерянно посмотрела на Глеба, а он только улыбался, опять подошёл ко мне и чуть коснулся пальцем щеки:
– Они верны тебе, жена командора. Ты забываешь о своих подвигах, а они помнят. Это первый случай, когда боевики действовали самостоятельно, без приказа вернуть захваченного боевика, находящегося в свободном движении. На самом деле его задача в этой ситуации и состояла в том, чтобы погибнуть, но ничего не сказать. А они помнили твои слова, что никому своих не отдаём, и решили не отдавать.
– Как это, он же сказал, что хочет заслужить моё доверие?
Они опять засмеялись, уже негромко, больше иронично, Олег посмотрел пронзительно и объяснил глупой жене командора:
– Катя, да Амир даже представить себе не может, что
