каждого концерта в волжских городах был фуршет, во время которого на фоне баннера с изображением бутылки выступали приглашённые. Единственным напитком, естественно, была водка «Кауфман».
Народ наш простой и искренний. Как-то в одном из городов в разгар торжества местный градоначальник вдруг не выдержал и поставил на наш столик водку местного разлива.
– Что этот «Кауфман»? Только цена запредельная. Вы попробуйте нашу, родную.
Мы с Поляковым махнули по рюмке и благодушно поддержали патриота. Местная публика была в восторге.
Но тут перед нами возникла разъярённая физиономия представителя фирмы-спонсора.
– Эх, – горестно вздохнул Поляков, – ссадят нас на берег. Ну и ладно, зато наша водка всё равно лучше.
По вечерам музыканты оркестра, как правило, отдыхали на верхней палубе. Мы сидели в сторонке и беседовали, а молодые исполнители дурачились, придумывая подвижные игры. Как-то они принялись играть в слона. Участники делятся на две команды. Одна команда изображает из себя слона, на которого должны запрыгнуть все соперники. Если слон довезёт их до определённой черты, то – победа, если развалится и рухнет на землю – проигрыш. Игра достаточно опасная. Но это не останавливало вошедших в раж музыкантов. Виолончелисты, тромбонисты, скрипачи, пыхтя, возили на спинах друг друга. В азарте они вытащили в круг дирижёра Александра Сладковского.
В молодости, когда я занимался борьбой, мне доводилось играть в слона. Тонкостей в игре не много, но их надо знать. Иначе можно получить травму. Скрепя сердце я решил поддержать Сладковского. Когда вышел в круг, то с изумлением увидел рядом Юру. Сладковскому за сорок, нам с Поляковым за пятьдесят, но опыт побил молодость. А главное, обошлось без потерь.
Таким Полякова трудно представить его читателям. Иногда после спектакля или концерта мы долго не можем выйти из зала. Читатели и зрители узнают Юру и подходят, чтобы высказать ему свою признательность. Поляков терпеливо выслушивает, отвечает на вопросы. Не было случая, чтобы он торопливо ускользнул от поклонников. Рядом с ним всегда самый преданный ему человек – Наталья. Она покорно ждёт, пока муж освободится.
Но настоящего Полякова плохо знают и его коллеги по литературному цеху. Некоторые заскорузлые псевдопатриоты обвиняют его в прозападных настроениях. С улыбкой вспоминаю, как замечательный писатель Владимир Личутин, уписывая за обе щеки заливное из судака на поляковской даче, с удивлением отметил:
– Юра, да у тебя настоящая русская кухня. А болтают…
– И украинская, – невозмутимо ответил Поляков, – Наталья ведь украинка.
Записные либералы, в свою очередь, упрекают Полякова в махровом патриотизме. Это звучит как донос, ведь сегодня слыть патриотом становится всё опаснее.
Но Юрий Поляков неторопливо и спокойно идёт своим путем.
Станислав Митин
Работа над ошибками
Вечер. Я сижу в режиссёрском
