из вашей трубы ложку, комок волос или кусок мыла, но гораздо сложнее извлечь оттуда нечто вроде ЭТОГО:
ЭТО, как видите, белый медведь.
И сегодня он застрял в немножечко другой трубе. В «Трубе Ужаса».
«Труба Ужаса» представляет собой самую извилистую и скоростную водную горку в мире.
Сегодня, однако, о скорости речи не идёт. Потому что труба засорилась. Охочим до катаний белым медведем, слишком толстым для таких аттракционов.
Но кто-то пустил его на эту горку. За взятку, конечно.
Не добившись своего обычным путём, белый медведь включает обаяние. Если чары не срабатывают, хищник идёт на обман. Если же и обмануть не выходит, белый медведь достаёт из кармана толстую пачку долларов и заговорщически подмигивает.
Ибо так устроен наш мир.
Ну а потом происходит вот что:
И если вы – детектив мирового уровня, который в силу обстоятельств буквально привязан к этому медведю и у которого нет иного выбора, кроме как вслед за медведем съезжать по трубе, значит, у вас проблема.
Очень серьёзная проблема. И она вот-вот накроет вас с головой.
Потому что сзади уже несётся поток воды.
А когда мощный зад арктического хищника выполняет роль затычки, потоку деваться некуда – только обратно вверх.
Туда, где я.
Я в водяной ловушке.
И что-то меня это не радует.
Глава 1. Трудно жить без головы
Карл Кобалински – не самый большой умник на свете. Но попробуйте сказать это тётеньке в клетчатом жилете.
– «Музей мировых рекордов Мори» закрывается, – сообщает она. – Иди домой.
– Нет, вы только посмотрите! – восклицаю я. – Это же возмутительно!
– Ты о чём?
– Об этом. – Я показываю на статую.
– Послушай, мальчик, за восемь долларов в час я лишь слежу, чтобы посетители музея ничего не сломали. Если тебя не устраивают экспонаты, это не ко мне.
– Да, не устраивают. Враньё, сплошное враньё! Все знают, кто самый умный человек в мире.
– Ну и замечательно, – бормочет смотрительница, устало потирая виски.
– Это я.
– Молодчина, – кивает она и одной рукой подталкивает меня к выходу. – А сейчас я покажу самому умному человеку в мире принцип работы дверей.
Внезапно мне хочется козырнуть именем. Раскрыть, что я – не абы кто:
Эта фамилия настолько известна, что музейная смотрительница тут же узнает меня – основателя, президента и генерального директора лучшего детективного агентства в городе, если не во всём штате. А то и в целой стране.
Нет, не буду давить авторитетом. Действовать надо изящнее.
Я карабкаюсь на статую Карла Кобалински и пытаюсь сорвать табличку.
– Эй, ты что творишь? – вопит смотрительница.
– Спасаю репутацию вашего заведения!
Однако выполнить эту благородную миссию мне не удаётся.
Причина проста: дотянуться до таблички можно только в прыжке, а я почти в трёх метрах от земли.
Поэтому я совершаю поступок, додуматься до которого способен лишь самый большой умник на свете.
Я прыгаю.
Заодно выясняю, что умом Карл, может, и крепок, а вот про шею статуи того же не скажешь. Как только я прыгаю, шея с хрустом ломается, и мы вместе с сильно переоценённым черепом Карла Кобалински летим вверх тормашками.
И приземляемся на пол, где я вновь слышу хруст. На этот раз – в собственной ноге.
Смотрительница музея склоняется надо мной, а я отпускаю единственно уместное в данных обстоятельствах замечание:
– Поглядите, что вы наделали. Ну, и куда это годится?!
Глава 2. Гипс мешает развернуться
Когда лежишь в кровати с переломом правой ноги, выбор невелик: либо хныкать, либо писать мемуары.
Тимми Фейл не хнычет, так что вот вам мои мемуары:
Я
