и у тебя будет что поесть. Но я не смогла задержаться, чтобы дождаться твоего приезда, прости.
Дернув на себя ящик комода, я застыла на месте. У меня перехватило дух, а глаза едва не выскочили из орбит.
– Тэйт! – пискнула я, как мышь.
– Тебе нравится? – поддразнила она меня с явной ухмылкой, которая читалась в ее голосе. – Он водонепроницаемый.
Я протянула дрожащую руку и вытащила из ящика фиолетовый вибратор «Джек Рэббит» в прозрачной пластиковой упаковке.
О господи.
– Он же огромный! – ахнула я, выронив из рук и телефон, и вибратор. – Черт!
Торопливо подняв с ковра оба предмета, я обхватила себя руками и рассмеялась в трубку:
– Ты сумасшедшая. Ты в курсе?
На другом конце линии послышался радостный смех. Вот так, в считаные мгновения мои слезы сменились улыбкой.
Когда-то я была более опытной в этих делах, нежели Тэйт. Кто бы мог подумать, что именно она купит мне мой первый вибратор?
– У меня точно такой же, – произнесла она. – Составляет мне компанию в отсутствие Джареда. Кстати, а на айподе у тебя злющая рок-музыка, – добавила она.
Ах да. Я снова заглянула в ящик комода и увидела там уже распакованный iPod Touch с обернутыми вокруг него наушниками. Тэйт уже загрузила туда музыку.
– Это точно поможет тебе забыть этого козла. – Она имела в виду Лиама. Лиама, из-за которого я, в общем-то, и влипла в неприятности.
– Или забыть Кейси Картер, – пошутила я и задумалась, какие батарейки нужны для вибратора.
– Спасибо, Тэйт, – сказала я, надеясь, что подруга слышит искреннюю благодарность в моем голосе. – Как бы то ни было, мне намного лучше.
– Используй оба моих подарка, – строго произнесла она. – Начни сегодня же. А еще попробуй употреблять выражение «твою мать». Тебе точно станет легче. Уж поверь.
И она повесила трубку, не попрощавшись.
Я отняла телефон от уха и озадаченно посмотрела на экран. Улыбка на моем лице постепенно сменилась недоумением.
Я употребляла выражение «твою мать». Просто не вслух.
– Ты наверняка нервничаешь, но уже на второй день все станет проще. – Директор Мастерс размашисто шагал по коридору школы, в которой я училась, а я пыталась угнаться за ним. – А через десять дней, – продолжал он, – тебе будет комфортно, как в разношенной обуви.
Я отметила про себя, что мне никогда не позволялось носить обувь достаточно долго для того, чтобы она разносилась. Но решила поверить ему на слово.
– Я просто не понимаю, – задыхаясь, сказала я, переходя на бег, чтобы не отстать, – как человек без опыта преподавания – без соответствующего образования – должен подготовить восемь человек к выпускному классу.
Не слышала ничего глупее.
Когда я узнала, что меня отправят домой для выполнения общественных работ, я почувствовала небольшую досаду и в то же время сильное облегчение.
С одной стороны, мне, разумеется, не хотелось,
