способны притвориться кем угодно, принять любой облик. Так ли это? Например, если я представлю, что глаза у меня не темные, а голубые, как у княжны Айны, что станется с отражением?
Я смотрела, будто завороженная, как глаза мои меняют цвет, медленно, но верно. А если я еще представлю брови тонкой дугой, пухлые яркие губы, лицо не строгим овалом, а сердечком, то…
Позади скрипнула дверь, и раздалось ойканье. Я сдернула маску, спрятала в складках юбки и обернулась. К счастью, это была всего лишь Мадита, и она смотрела на меня как-то странно.
– Что это с тобой? – спросила я. – Твой друг обидел?
– Да что вы, госпожа, – покачала она головой. – Просто вошла – и показалось, будто перед зеркалом не вы, а княжна Айна сидит! Ну, в отражении немножко видно… Если б не волосы, я б и не признала!
– Наверно, померещилось, – ответила я, – темновато здесь.
– Я сейчас еще свечи зажгу, госпожа, – засуетилась Мадита, но я подняла руку:
– Оставь, уже спать пора. Лучше подай мне умыться. Да не молчи, рассказывай, что интересного творится в замке? Райгор вот меня зачем-то спрашивал, что стряслось с тремя девицами из свиты княжны, а я ни сном ни духом, не знаю даже, о ком речь… Ты ничего не слыхала?
– Ох… вроде бы захворали какие-то из них, а которые, я тоже не знаю, госпожа, – подумав, ответила она.
– Да? И чем же они больны?
– Не знаю, госпожа, слышала только, будто бы лихорадит их, знобит все время, никак не отогреться. А еще, – тут Мадита отвела взгляд, – сказывают, это вы их сглазили, а то и вовсе прокляли!
– Ну надо же такого напридумывать, – вздохнула я. – Уж если кого мне и надо проклинать, так не их, а…
– Тихо, госпожа! – прошипела она вдруг и заозиралась. – Не надо о таком вслух!
– Я знаю, что за мной следят, Мадита. Не только ты, уж конечно. А было б желание от меня избавиться, повод найдется.
– Пока старый князь жив, никто вас и пальцем не тронет, – едва слышно прошептала она. – Да вот только…
– Я помню, – сказала я и снова взглянула на свое отражение, зыбкое и призрачное в тусклом свете. – Он при смерти.
Глава 6
За мною прислали несколько дней спустя, когда я уже переодевалась ко сну, а звали в покои князя… Трудно было не догадаться зачем.
Первым, кого я увидела, войдя в опочивальню Даккора, был его сын. Меня он, казалось, вовсе не заметил, ну да он редко обращал на меня внимание, и хвала всему сущему!
– Альена… – раздался едва слышный голос с кровати, и я с трудом узнала его. – Подойди…
Приблизившись, я едва сдержала изумление: этот высохший, совершенно седой старик никак не мог быть князем Даккором, немолодым, но вполне еще крепким человеком!
Казалось, я не так давно видела его, но насколько же он изменился! Только глаза по-прежнему были глазами того, прежнего князя – темные, с проницательным
