здесь… Какое там из окон, даже и со двора сложно было увидеть хоть что-нибудь. Помню, в нашем замке во время ненастья я только и делала, что бегала туда и сюда: с северной башни видна была долина по ту сторону перевала, заполненная тяжелыми свинцовыми тучами, – они медленно ползли в нашу сторону, но над ними сияло солнце, и его лучи превращали грозовые облака в диковинных зверей. А на юго-западе небо было чистым-чистым, стеклянно-синим, и даже удивительно, как это с него может литься мелкий теплый дождь? И радуги… О, эти радуги, расцветающие после дождя, бесконечные арки, уходящие вдаль!
Спасибо Мадита, с которой мы почти подружились, водила меня погулять в сад, но ведь и там шагу не сделаешь, чтобы не нарваться на очередное «нельзя»… Нельзя бегать по траве и сидеть на ней – испачкается одежда, а уж о том, чтобы снять туфли и чулки и пройтись босиком, и думать не смей! Нельзя рвать цветы, нельзя собирать ягоды и уж тем более есть их, нельзя умываться и пить из фонтана… Разве что птиц в пруду кормить можно, но они такие сытые и ленивые, что за кусочком хлеба сунутся, если только угодить им этой подачкой точно по голове!
Помню, в дальнем уголке сада я нашла маленький кустик шиповника. У нас на перевале он цвел с ранней весны до глубокой осени, порой уже и под снегом, и был он таков, что не каждый сунулся бы в эти заросли! Этот же оказался совсем слабеньким: наверно, тут когда-то росла садовая роза, но погибла, а от корня пошел шиповник, только окрепнуть не успел. На нем был один-единственный цветок, маленький и бледный, но я долго вдыхала его аромат – он напомнил мне о доме…
Назавтра, когда я пришла на это место, шиповника не было, а на перекопанной клумбе красовался какой-то пышный куст. Я не стала спрашивать, почему так вышло: и так ясно, что садовника не похвалят, если он запустит свое хозяйство… Пожалела только, что не сорвала цветок и не засушила его на память, раз уж шиповник все равно погиб.
– Не скучно ли вам, госпожа? – то и дело спрашивала Мадита, а я отвечала:
– Очень скучно. Я хочу покататься верхом, можно это устроить?
– Боюсь, нет, госпожа, – вздыхала она и умолкала.
Хорошо хоть скакалку мне не запретили, а может, просто не додумались. Я не могла сидеть сиднем весь день, я привыкла бегать и лазить везде, где мне заблагорассудится, а теперь чувствовала, как слабеют руки и ноги… Еще немного, и я превращусь в такую же тонкую и бледную девицу, каких видела из окна: с лошадей их снимали слуги или кавалеры!
Скакалка, правда, была ненастоящая, потому что настоящую раздобыть я не могла. Но я очень хорошо умела воображать, поэтому вспомнила тяжесть и деревянных рукояток, и крученой веревки…
– Что ж вы прыгаете на ходу, госпожа, чисто кузнечик, – жалобно говорила Мадита, но я не обращала на нее внимания. Такие мелочи никого не занимали, это я уже поняла.
В тот день лил дождь, и я, дождавшись, пока Мадита задремлет, снова отправилась бродить по замку. В коридорах было пустынно: так вот ни разу не встретишь
