бокалов полных пьем.Выпьем же за Подди, Подди дорогую!
Свет еще не видел милую такую!
Тут все захлопали, Кларк замолотил ладонью по столу, Цыганка Роза сделала мне реверанс, а я прослезилась, но тут же вспомнила, что плакать мне нельзя из-за макияжа. Я промокнула глаза салфеткой, надеясь, что ничего не смазала, а когда проморгалась, оказалось, что на всех столиках волшебным образом появились серебряные ведерки с шампанским, и все, вслед за Декстером, выпили за меня стоя, под барабанную дробь и раскатистые аккорды оркестра.
Я прямо онемела, но у меня хватило соображения не вскакивать вместе со всеми, а остаться сидеть, кивать и пытаться улыбнуться, когда он на меня смотрит… Тут Декстер хватил свой бокал об пол, как в исторических фильмах, и все последовали его примеру, а я чувствовала себя, как Озма, когда она из Типа снова превратилась в Озму, и ежесекундно напоминала себе про макияж.
Чуть позже, когда мне все-таки удалось вернуть желудок на его законное место и когда перестали дрожать коленки, мы с Декстером снова танцевали. Он сказочно танцует, ведет даму твердо и уверенно и не превращает танец в схватку на татами.
– Декстер… – сказала я ему посреди медленного вальса, – признайтесь, ведь вы нарочно пролили свою содовую.
– Признаюсь… А как вы догадались?
– Но у меня же и в самом деле голубое платье и серебристые туфли. Так что это не могло быть случайностью. Все это.
– Сдаюсь, – ухмыльнулся он, ничуть не смутившись. – Ну, разве что чуточку. Сперва я поехал в ваш хилтон, а там битых полчаса копались, прежде чем выяснили, куда и с кем вы поехали. Я был в бешенстве, потому что папе это совсем бы не понравилось… Но в конце концов я вас все же разыскал.
Я попробовала все это на вкус, и мне не понравилось.
– Значит, вы взялись меня развлекать потому, что так велел мистер Кунья. И потому, что я племянница Томаса Фрайза.
– Нет, Подди…
– Расклад выходит именно такой, припомните-ка…
– Нет, Подди. Папа никогда не стал бы поручать мне развлекать дам, ничего такого. Вот если бы вы были у нас в гостях, так сказать, официально и сидели бы за столом слева от меня, тогда – другое дело. Он просто показал мне вашу фотографию и спросил, найдется ли у меня время и желание. Я решил, что найдется. Теперь я вижу, что фотография была так себе, да и чего еще ожидать от слуг в «Тангейзере» – они щелкнули вас, когда вы смотрели в сторону.
(Я решила при случае избавиться от Марии и Марии. Должна же быть у девушки личная жизнь. Хотя, честно признаться, все сложилось не так уж плохо.)
– И когда я все-таки нашел вас, – продолжал он, – я почти вас не узнал. Вы оказались просто ослепительны, никакого сходства с фотографией. Я оробел и не знал, как к вам подступиться. Вот тогда мне и пришла в голову идея спровоцировать аварию. Признаюсь, я долго стоял позади, прислонив этот несчастный стакан чуть ли не к самому вашему локтю; из содовой все пузырьки вышли. А когда вы все-таки шевельнулись, то толкнули стакан так слабо, что мне пришлось
