considero suoi modelli per la tensione tra vita e arte che e alia base dei loro lavori).
Tuttavia, nelle scelte dei registi può essere reperita una certa consonanzacon la scelta pedagogica dell’ultimo Tolstoj: in questa ottica la storia d’amore poteva raggiungere un pubblico più ampio e colpire con maggiore forza, facendo passare anche il messaggio ideologico-sociale, che come sempre è presente nelle opere dei Taviani.
Ma anche in Resurrezione il piacere del racconto, il bisogno di affabulazione si mescola alla descrizione dell’Utopia: l’immersione nel passato può servire a spiegare il presente, le pagine bianche e nere sono diventate immagini a colori.
Con Resurrezioneun altro tassello si aggiunge a una storia che si ripete con molte varianti dalla seconda metà degli anni Sessanta e che caratterizza il cinema dei registi toscani con una felice e insolita coerenza di temi e stili. Ed è possibile rinvenire consonanze con Tolstoj anche laddove il referente letterario è altro: ad esempio il Pirandello degli episodi che compongono Kaos, film del 1984. Anche in questo caso lo sguardo partecipe dei registi si dirige verso un’umanità che soffre (e a tratti la sua sofferenza può assumere anche dimensioni epiche) ed è uno sguardo più attento al riscatto che non al riso e all’ironia. Su tutto domina l’interesse antropologico che li porta a cercare le radici profonde delle tradizioni di un popolo (di qui il passaggio delle storie dalla Russia ottocentesche a periodi di snodo delle vicende risorgimentali italiane che porteranno all’Unità d’Italia) e a immergere i racconti in paesaggi che con la loro corposità e bellezza testimoniano il realismo dell’Utopia tavianea, figlia di quella anarchico-socialista dello scrittore russo.
Белые ночи / Бессонные ночи. Висконти / Достоевский
Нина Дымшиц (Москва, Россия)
«Белым ночам» Достоевского была уготована долгая и красивая экранная жизнь. Достаточно напомнить, что к повести обращались – в разные годы – Висконти, Пырьев, Брессон. Её неоднократно экранизировали индусы, пленённые мелодраматической составляющей.
Хочу поделиться некоторыми наблюдениями, спровоцированными моим первым просмотром «Белых ночей» любимого Висконти.
Много лет (уже и десятилетий, увы) назад в НИИ киноискусства я заказала для работы о мелодраме этот фильм. Пришла на заседание нашего легендарного, замечательного отдела теории, оглушённая, прямо с просмотра. Леонид Константинович Козлов, начинавший тогда свой роман с Висконти, увенчавшийся книгой, прислал мне записку: «Ну, как Вам «Le notti bianche?» Совершенно неожиданно для себя я ответила запиской же: «Помните начало пушкинского отрывка «Гости съезжались на дачу…»?».
Напомню:
«На балконе сидело двое мужчин. Один из них, путешествующий испанец, казалось, живо наслаждался прелестию северной ночи… «Как хороша ваша северная ночь, – сказал он наконец, – и как не жалеть об ее прелести даже под небом моего отечества?» – «Один из наших поэтов, – отвечал ему другой, – сравнил ее с русской белобрысой красавицей; признаюсь, что смуглая, черноглазая итальянка или испанка, исполненная живости и полуденной неги, более пленяет мое воображение. <…> Но кстати, – продолжил он, – знаете ли вы, как одна иностранка изъясняла мне строгость и чистоту петербургских нравов? Она уверяла, что для любовных приключений наши зимние ночи слишком холодны, а летние слишком светлы»»[19].
Собственно, с этого и началось.
Сумма вопросов к себе – по-видимому, далеко не оригинальных в отношении к этой экранизации ранней повести Достоевского – складывалась постепенно в некую систему, позволившую мне, кажется, несколько по-своему прочитать картину Висконти.
Итак.
Как и для чего холодный мокрый Питер с прозрачным небом летней ночи из повести Достоевского трансформирован режиссёром в зимние туманные тёмные ночи Ливорно? Как питерский светлый летний канал, где встречаются герои повести, превращается в высвеченное тусклым фонарем из темноты зимней ночи, воссозданное в павильонах почти сценическое пространство: мостик через канал? Почему «неореалист» Висконти погружает историю, поведанную Достоевским, в условный декор? Ведь сама история эта о малых сих и поэзия скорби и милосердия, которая характеризует Достоевского, начиная с «Бедных людей», поразительно корреспондирует с социально выраженными идеями неореалистов. Нопоэтика? Условный декор, выразительно снятый в манере светописи Джузеппе Ротунно, но нарочито не
