Если бы наша общая с братцем мама (заметим – закаленный автор ужастиков!) увидела это произведение вышивально-изобразительного искусства, она нипочем не признала бы родного сына. А если бы портрет увидел сам Зяма, он бы смертельно обиделся. Именно поэтому, я думаю, Трошкина прячет незаконченный шедевр в глубинах комода.
– Вот. – Рядом со мной шлепнулось что-то легкое. – Неплохие, по-моему, альтернативные варианты.
Я сбросила подушку и села. Алка развернула глянцевый журнал.
– Ты это не сдала в макулатуру? – удивилась я.
Тут надо сказать, что Трошкину время от времени накрывает одна, но пламенная страсть к какой-нибудь чуши вроде сыроедения, самодельной косметики или нейро-лингвистического программирования. В такие периоды Алка делается горячим поклонником и яростным пропагандистом того учения, в которое беззаветно уверовала, но рано или поздно блажь проходит, Трошкина развенчивает кумиров, разбивает божков и тащит на помойку все атрибуты отринутого культа. В прошлом году она вот так повелась на практическую психологию и с полгода скупала все дамские журналы с дурацкими тестами и небезвредными советами. Потом это прошло, и я была уверена, что журналы стройными стопками ушли в пункт приема вторсырья и благополучно превратились в общественно полезную туалетную бумагу.
– Этот журнал я сохранила, – сказала Алка. – Как знала, что еще понадобится!
– Ладно, что тут?
– Кто, – поправила подружка. – Это топ-5 самых желанных холостяков в мире. Они все долларовые миллиардеры моложе тридцати пяти лет. Смотри, вот это Скотт Дункан из Техаса. Тридцать два года, американский предприниматель, владеющий состоянием в пять с половиной миллиардов долларов. По-моему, ничего так, а?
– С ума сошла? Русская женщина не может выйти за мужика по имени Скотт! Как я его буду звать ласково – Скотик мой?!
– Да, это неловко. – Алка не стала спорить. – Тогда вот этот – Томас Перссон, тридцатилетний шведский бизнесмен, состояние которого оценивается в два миллиарда восемьсот миллионов долларов. Владелец бренда H&M.
– Терпеть не могу эту марку, – скривилась я.
– Тогда третий номер: Эван Томас Шпигель, двадцать четыре года, один и семь десятых миллиарда баксов. Между прочим, паренек является разработчиком приложения Snapchat.
– У-у-у, ботан!
– Тогда этот вот – Карл Эрик Хаген. Двадцать семь лет, состояние такое же, как у отвергнутого тобой ботана, но этот явно горячий скандинавский парень, смотри, какая у него порочная улыбочка.
– Он толстый и похож на пьяного Карлсона!
– А чем плох Карлсон?
– Я повторяю: он толстый!
– И вовсе незачем было так орать. – Подружка выбила из уха мою горловую руладу. – Все, остался только один кандидат, зато какой! Ему тридцать один год, он не толстый, не ботан – известный раллийный гонщик, немецкий аристократ, состояние – полтора миллиарда долларов, и имя максимально не скотское, тут ты точно не сможешь быть в претензии. Готова?
– Ну?
