являлся, по выражению С. Ф. Платонова, представителем «земской аристократии», а другой – представителем «княжеских бояр». «На севере в городах должна была быть такая же аристократия с земледельческим характером. В самом деле, можно допустить, что «бояре» новгородские, колонизуя восток, скупали себе в Ростовской и Суздальской земле владения, вызывали туда на свои земли работников и составляли собою класс более или менее крупных землевладельцев. В их руках, независимо от князя, сосредотачивалось влияние на вече, и вот с этой-то земледельческой аристократией, с этой силой, сидевших в старых городах, приходилось бороться князьям; в новых, построенных князьями городах, такой аристократии, понятно, не было»[22].
А в 1147 году Москва новым городом уже не была. Здесь следует повториться, существовали Красные села Степана Ивановича Кучки, который, по всей видимости, был среди местного населения чрезвычайно авторитетным человеком. Иначе не объяснить того факта, что местный род Кучки будет в течение нескольких последующих столетий на равных биться за власть с родом княжеского тысяцкого Симона.
До и после нашествия орды
После гибели Андрея Боголюбского, совершившего отчаянную попытку резко ускорить движение Руси по крутому виражу истории, жизнь восточноевропейского государства покатилась по дороге времени со своей естественной, не быстрой – не медленной, а как судьба повелела, скоростью. Продолжалась распря, менялась политическая ситуация на всех границах Древней Руси. Уже одержал свои первые победы Чингисхан, проводивший в жизнь идею централизованного, воинственного государства. Уже Крестовые походы стали нормой жизни народов Западной Европы, и крестоносцы ослабили Византийскую империю. А в разных точках Евразии стали возникать рыцарские ордена – мир приближался к конечной отметке XII века, и… какой же в эти порубежные годы была Москва, что из себя представляла будущая столица громадной евразийской державы, какие люди владели городом?
На большинство этих и других вопросов, затрагивающих московскую тематику, можно отвечать пока лишь предположительно. Точных данных об этом, для всего мира очень важном периоде истории, москвоведы имеют до обидного мало.
Это обстоятельство дает возможность фантазировать, предполагать, строить интересные гипотезы, обосновывая их теми или иными аргументами, фактами. Летописцы, мягко говоря, обошли стороной долину реки Москвы, отображая историю Руси с 1147 по 1238 года. И данный факт плохо стыкуется с мнением многих ученых XIX да и XX веков, считающих, что Москва (как город!) являлась уже в XII веке «бойким узлом торговых и военных дорог». Приведенные ниже пространные, но не лишенные вдохновения и этакой приземленной лиричности выдержки иллюстрируют сказанное.
«Москва-река, при обилии лесов, семь с половиной столетий тому назад, многоводная и судоходная, представляла собой пункт, где в живом соприкосновении сходилось и сплеталось очень многое. Начало этой реки,
Платонов С. Ф. Полный курс лекций по Русской истории. Петроград. Сенатская типография, 1917 год. Санкт-Петербург: Кристалл, 1997. С. 121.
