бравый генерал Арман-Шарль. – Нечего миндальничать с этими прохвостами! Восток признает лишь силу!
– Штыки хорошо, но золото лучше! – благостно вздохнул бывший банкир Рибопьер Александр Иванович. – От штыка уцелеть можно, но от хорошей взятки – никогда! Надо подкупать всех и вся, а потом уже диктовать свои условия!
– Что вы, что вы, господа! – махал руками Стратфорд Каннинг. – Какие штыки, какие взятки, когда мы перво-наперво должны получить подробнейшие инструкции от своих министров. Пока не будет этого, я и пальцем не шевельну!
… Как бы то ни было, но в конце июля все три посла в Стамбуле – русский, английский и французский – заявились к министру иностранных дел рейс-эфенди3 с решительным ультиматумом.
– Главы наших государств настаивают на посредничестве между Стамбулом и Афинами в решении греческого вопроса!
– Не желаю и слышать! – отвечал им рейс-эфенди Портев-паша, на подушках возлежа в меланхолии пространной. – Никогда и ни от кого я не приму какого бы то ни было предложения о греках, ибо этот вопрос есть внутренние дела Оттоманской Порты, а ваша нота – вмешательство в наши внутренние дела! Бумаги ж ваши брать я не буду!
Делать нечего, послы вышли в приемную и деликатно «забыли» свой ультиматум на софе. Случай сам по себе аналогов в истории не имеющий! Так, весьма необычно, состоялось вручение важного политического документа.
– Последствия не заставят себя ждать! – заявил рейс-эфенди, уходя, российский посол Рибопьер.
– И последствия суровые! – добавил генерал Арман-Шарль.
– Мой брат Каннинг-старший еще скажет свое веское слово! – погрозил холеным пальцем Каннинг-младший. – Вот тогда дождетесь у нас!
Едва послы покинули диван, рейс-эфенди велел звать переводчика-драгомана и переводить послание союзников. Когда переводчик прочитал текст ноты, Пертев-паша призадумался:
– Это, кажется, уже война!
– Нет, но союзники уже твердо решили препятствовать нам в высадке войск на греческий берег! – подал голос кто-то из советников.
– Но как совместить понятие о дружбе с понятием о принуждении? – воскликнул рейс-эфенди. – Не могут хворост и огонь безопасно лежать друг против друга! Не могут!
Спустя месяц, ровно день в день, послы вновь дружно заявились к меланхоличному рейс-эфенди.
– Что решило ваше правительство, ведь срок ультиматума истек? – вопросили они министра.
Рейс-эфенди был внешне надменен:
– Я опять заявляю, что определяющий, неизменный, вечный и окончательный ответ царя царей и владыки правоверных: никогда и ни от кого он не примет какого бы то ни было предложения о греках!
Сидевшие на скамьях вдоль стен вельможи согласно закачали огромными тюрбанами:
– Греция – наше дело! Нам решать, карать или миловать
Рейс-эфенди – должность в султанской Турции, соответствующая европейскому министру иностранных дел.
