что Вы? Давно можно смотреть! – произнесла Мира, видя, как я держу глаза закрытыми.
И я открыла их.
И я не узнала себя.
Поменялся всего лишь цвет волос. А было ощущение, что я поменялась вся я. До самых кончиков пальцев.
Синий цвет определенно мне шел. Мира действительно постаралась – сделала цвет глубоким, добавив бирюзовые и зеленые, почти незаметные, переливы. Мне кажется, я стала похожа на русалку. Мои карие глаза удивительно сочетались с новым цветом волос. Именно поэтому я решила пока не менять цвет глаз.
– Моя аура! Верона, ты ли это?
Злата вернулась быстро. В руках у нее был стакан с апельсиновым кофе. Выражение «Моя аура!» она произносила только при полном восторге. Что ж, я и сама находилась в восторге.
Она обняла меня и поцеловала в щеку. Затем обняла Миру:
– Она стала такой прекрасной! Мира, ты лучший мастер!
Я еще раз взглянула в зеркало. Отражение мне очень нравилось. Но все равно я очень смущалась, отчего щеки горели румянцем. Мариус, держись у меня завтра!
Из салона я выходила уже твердой и уверенной походкой. Синие волосы развевались, а неоновые розы на сумочке распустились. Вниз, сквозь стеклянный тротуар, я больше не смотрела.
Глава 2. Я, кажется, тебя люблю…
Утро моего восемнадцатилетия было бы совсем обычным, если бы не Флинн. Дворецкий-голограмма решил меня порадовать и принес малиновый кофе и булочку со вкусом сливочного пива прямо к моей кровати. Думаете, странное сочетание? Незнаю, я это сочетание вкусов очень сильно люблю, а Флинн просто об этом знает.
Часом позже, когда я позавтракала, в мои покои вломился любимый папа.
– Где моя принцесса? – радостно завопил он и протянул ко мне руки.
Если бы его сейчас увидели жители Константа, ни за что бы в нем не признали премьер-министра страны. Когда его видишь на экранах, и он произносит речь – это строгий, суровый, неприступный мужчина с бременем власти. У него черные волосы, а на лице нет морщин. Ему уже сорок восемь, но наш семейный доктор говорит, что физическое здоровье папы на все двадцать пять. Прибавьте еще к этому салоны красоты, где каждые полгода папа омолаживает кожу, как и все приличные мужчины. Иногда девушки двадцати лет принимают его за своего ровесника и пытаются его обаять. В общем, Злата хотя и попрекает его некоторое занудство, которое имеется у любого родителя, но все же считает его крайне привлекательным.
Я с радостью окунулась в объятия папы.
Мой папочка, как я тебя люблю!
– Моя синеволосая принцесса, – сказал он, – сегодня тебе уже восемнадцать. А я помню тебя совсем малышкой! Знаешь, ты взяла лучшее от нас с мамой. Она бы сейчас тобою сильно гордилась!
Мама умерла, когда мне было два года. К сожалению, я ее совсем не запомнила. На портрете, висящем у нас в гостиной – она безумно красивая. Как рассказал мне папа, маму сразила неизвестная болезнь после поездки в зону «Дельта». Она была настоящим исследователем
