себе на вопросы – казалось, их было множество, но на деле значимость имели лишь два. Об аборте нельзя было даже думать – по буддистским понятиям это был бы страшнейший грех, невосстановимая порча кармы. Значит, сказала себе Нок, у нее будет ребенок. И признала тут же: отец ребенка, Иван – это единственный человек, с которым она хочет жить. Дело было не только в чувствах – ее влюбленность никуда не делась, но к ней добавилось кое-что еще. Сознание Нок вернулось к базовым установкам, перед нею встал вызов – создать своему ребенку достойную жизнь. Ответ на вызов был очевиден: Бревич. Он был решением всех проблем, оптимальным образом заполнял все бреши.
Чтобы окончательно укрепиться в своем мнении, она сделала то, что на ее месте сделала бы любая тайка – пошла к предсказательнице судьбы. Та, молодая еще женщина с крупными и властными чертами лица, сразу cпросила: «Ты беременна, не так ли?» Нок молча кивнула. Предсказательница разложила карты, долго разглядывала их, двигала по столу, потом заявила со вздохом: «Твои шансы остаться одной или быть с мужчиной, которого ты любишь, примерно равны, половина на половину. Тебе, конечно, это не нравится, но, поверь мне, фифти-фифти – не так уж мало. Твой мужчина, я вижу его: большой, высокий, много старше тебя. Фаранг, конечно».
Нок сказала робко: «У него есть жена».
«Что с того? – предсказательница пожала плечами. – Жена, по всему судя, больше ему не интересна. Раз она допустила такое, значит, это никчемная женщина – он ее оставит и потом никогда не вспомнит. У него просто не было причин задуматься, а теперь – теперь есть ты и то, что у тебя в животе!»
Тем же вечером Нок начала действовать. У нее сохранилась бизнес-карточка Бревича, но пользы от этого оказалось мало. Два ее электронных письма вернулись обратно – их не пропустила спам-защита корпоративного сервера, о которой Нок, конечно же, не имела понятия. На другой день она позвонила на служебный номер, но и это ни к чему не привело. Заграничные контакты Ивана ограничивались Германией, и его секретарша, неплохо владея немецким, почти не говорила по-английски. Англо-тайский выговор она не поняла вовсе и не посчитала нужным вникать в ситуацию дальше, а просто положила трубку. Нок позвонила еще раз – с точно таким же результатом. Тогда, поразмыслив немного, она приняла невероятное на первый взгляд решение: лететь в Москву, чтобы найти там Ивана и поговорить с ним лично.
Если бы Нок могла обсудить это с кем-то, ее разубедили бы и поездки бы не случилось. Путешествие без попутчиков в далекий западный мир и тем более в холодную, недружелюбную Россию показалось бы чем-то немыслимым любой из ее подруг. Но советчиков не было, подруги оставались в неведении. Родителям она тоже не сказала ни слова – известие о беременности стало бы для них ударом, несмываемым стыдным пятном. Безусловно, ее отец озаботился бы тут же поиском хоть какого-то жениха из местных – чтобы заплатить ему за молчание и тем самым спасти честь семьи. Это не устраивало ее совершенно, потому она сочинила историю
