слишком надеюсь, – признался граф. – Наш государь, Николай Павлович, чрезвычайно злопамятен, это известно всем. Все случаи, когда идут против его воли, а это, надо признать, случается не часто, он отлично помнит. При дворе ходит один анекдот. Лет десять тому назад некая дама, особого расположения которой государь добивался, ему отказала. Мало того, предпочла его же флигель-адъютанта, малого красивого, но глупого, хотя бы потому, что он эти знаки внимания принял. Прошло десять лет, дама эта оказалась, как говорится, на бобах и впала в глубокую бедность. Она обратилась с прошением к Николаю Павловичу. Когда государь узнал, от кого оно, то, как говорят, переменился в лице. И воскликнул: «Этой блуднице?! Ничего и никогда!» После чего порвал прошение.
– Но ведь прошло уже десять лет! – удивилась графиня. – Бедная женщина! И что же с нею стало?
– Этого не знает никто, само ее имя забыто. Я рассказал тебе это, чтобы ты знала, как опасно идти против воли государя. И какие трудности нас ждут здесь, в России. Аннета приедет завтра вечером. Ступай спать, Сашенька, – мягко сказал граф. – Тебе надо отдохнуть с дороги. А я сяду писать прошение. Даст Бог, все образуется.
В его кабинете долго еще горел свет. Александра тоже все никак не могла уснуть. «Зачем же мы вернулись? – думала она и чувствовала приступ легкой дурноты, как у нее всегда бывало от сильного волнения. Хотелось глотнуть свежего воздуха. – Зачем мы вернулись?»
У них с мужем не было друг от друга тайн. В первый месяц их совместной жизни граф то и дело задавал своей юной жене вопрос: не противен ли он ей?
– Нет, – отвечала она и ничуть не кривила при этом душой.
Она не чувствовала к своему мужу физического отвращения, но и не могла переступить ту грань, за которой огромное уважение, можно даже сказать почитание, уступает место безудержной страсти. Когда в вихре поцелуев, ливне жарких ласк тонут любые условности, а мужчина и женщина забывают все: и разницу в возрасте, и сословные предрассудки, и прошлое, если оно у них есть. Как это было у нее с Сержем, бездумно, безрассудно. И как, она была в этом уверена, не будет больше никогда.
Она любила мужа ровной, бестрепетной любовью. Да, есть и такая. Ей нравились его походка, голос, манеры истинного вельможи, которые даются только если человек с рождения живет в кругу избранных и какие невозможно приобрести ни учением, ни страстным желанием, ни огромными деньгами. Она чувствовала гордость, когда все прочие невольно перед графом заискивали, ловили его взгляд и каждое слово, которому и он прекрасно знал цену. Поэтому говорил неспешно, размеренно и всегда очень умно. Александра с удовольствием принимала знаки внимания мужа, ровно до того момента, когда приходило время идти в спальню. И тут на нее наваливался страх. Руки и ноги холодели, сердце начинало бешено стучать, она не могла собраться с мыслями. Голова была пустой, в груди, там, где сердце, тоже пусто. Пусто и печально. Потому что она не могла ответить на страсть мужа, она могла ее только принять. И тут уже не она,
