этикета с этим чрезвычайно замкнутым мирком истинных аристократов, славящихся не столько своим богатством, сколько снобизмом. Только на Венецианском карнавале графине Ланиной удалось, наконец, примерить маскарадный костюм, но то было празднество, вынесенное на улицы города, и для молодой женщины, решившей насладиться им сполна, небезопасное. Она окунула в это веселье лишь кончики пальцев, если так можно выразиться, да и то ее руки были в перчатках. Но теперь… Теперь она горела желанием узнать, что же такое бал-маскарад в России, в самом блестящем и светском ее городе, Петербурге.
… В огромную парадную залу с хорами графиня Ланина вошла в необычайном волнении. Кузина Аннета, похоже, решила не отходить от нее ни на шаг. Это покровительство Александру заметно сковывало, она не могла понять, чего хочет от нее знатная родственница. Она отметила, что на груди у Аннеты, с левой стороны, красуется усыпанный бриллиантами портрет императрицы. Это был знак отличия Головиной и особой милости со стороны ее покровительницы.
Официального приглашения у графа Ланина не было, но их беспрепятственно пропустили в покои гофмейстерины. Карета же осталась у подъезда, не обозначенного в списке, что само по себе уже было унижением. Публика съезжалась на бал согласно чинам, и то, что Алексею Николаевичу нельзя было, как прочим тайным советникам, прибыть к парадному подъезду, означало, что он им теперь не ровня. Александра слабо разбиралась в тонкостях дворцового этикета, но граф, прекрасно зная церемониал, нахмурился и долго расспрашивал Аннету: уверена ли она, что государь даст ему аудиенцию?
Зал был полон гостей. Александра слышала от мужа, что на больших придворных балах бывает по нескольку тысяч приглашенных, и что для высшей знати присутствие здесь обязательно, но при виде такого скопления дам и господ в маскарадных костюмах она все равно слегка потерялась. Разве возможно здесь быть замеченной? Просто танцевать – и то тесно! В глазах рябит от кружащихся пар! Александра вдруг почувствовала себя прежней деревенской девочкой, Золушкой, впервые попавшей на бал, под парадным платьем которой бьется доброе сердце простушки, замарашки при метле и грязных кастрюлях. Нет, не создана графиня Ланина для придворных интриг, напрасно муж возлагает на нее такие надежды.
Оркестр уже играл вальс, и у Александры невольно заныло сердце. Через прорези отделанной кружевом полумаски она вглядывалась в танцующих, пытаясь угадать среди них Сержа.
– Королевская семья, – шепнула Аннета, указывая на группу дам и кавалеров в особенно пышных маскарадных костюмах.
Александра почему-то подумала, что один из них государь. Самой же заметной из дам была невысокого роста, но необычайно изящная брюнетка. Судя по тону ее кожи и чертам лица, она просто обязана была быть брюнеткой! У нее был безупречный профиль и, кажется, большие красивые глаза. Лицо дамы было наполовину скрыто маской, а высокий парик венчала сияющая корона. Александра поняла, что это и есть Россети, королева бала. В ее движениях было столько величавости и поистине королевского достоинства, что
