дело для деревни решил сделать…»
Толкнув ногой дверцу трактора дед решительно стоял на своем: «Молчал бы, Вася! Вот он сохатый, небось самочке своей не похваляется, что доброе дело для старого человека сделал и ее к этому привлек! Молчи! Молчи и не говори мне о добре своем! С каждого за чистку дороги ведь по червонцу дерешь! А они- безвозмездно, меня грели…
Но враз как то обмяк и замолк увидев свою жёнушку со скалкой в руке на крылечке.
«Ох, не говори мне, Вася об энтом, не надо! У них душа, у нас эмоции!» -воскликнул дед Егор и шагнул виниться навстречу суженной.
За его спиной затарахтел трактор и сквозь гул мотора, как голос с неба прозвучала ирония тракториста: Кайся, дедушка Егорушка!
«Не буду, Васенька! Не говори, не говори мне об этом! -расставив руки для обьятья жены выдавил полушепотом гуляка, но та подняла скалку и замахнулась на супруга с визгом: «Алкаш окаянный вернулся!
Не говори, Васенька! Звери нас человечнее! -заорал Егор и побежал на таран.
Как та лосиха с лосем, Васенька! Только у них рога, а у бабки скалка! -это последнее, что услушил Василий в момент штурма парадной двери. И он уже хотел тронуться с места, как из сеней дома послышался женский крик: Помогите! Фермер уже было выскочил из трактора, но услышал заливистый смех обоих стариков.
Вцепившись в руль Василий и сам расхохатался, вслед за обитателями. Утерев слезы от смеха Василий дал газа поехал очищать дорогу с другой стороны деревни.» Ах, и не скажу, не скажу, черт, старый! Но любовь то у людей поинтересней звериной будет» -бубнил он весело про себя до самого конца деревни. Прямо на его транспорт медленно шел хромающий с обломанными рогами огромный сохатый, видимо третий, что оказался лишним в поединке за любовь. Он не мычал, а неистово орал, прося человека о помощи…
«Вот и ты мне не говори про любовь! Помолчи, не говори мне никогда об этом! -извлекая из аптечки бинт и йод выпрыгнул из трактора фермер. Раненый в поединке лось остановился в ожидании…
«Что то вас, сегодня многовато, ребята! Эх, селяви! Сложновата у вас с этим, гляжу! -присвистнув пробубнил Василий, увидев глубокую рану на шее животного почти профессионально взявшись за дело. Животное стояло не шевелясь, гордо вскинув голову вверх. Вдалеке тихо. спал лес в зимних шубах. Малиновое солнце закрыли свинцовые тучи и вот должно было снова завьюжить. Эхом на снежных просторах воцарявшееся молчание нарушил угрожающий крик победителя, что продолжал покорять свою даму.
А в теплом доме дед Егор смакуя горячий чай с пирогами все никак не унимался, признаваясь в миллионный раз в любви своей бабке с коей прожил 54 года» Она, любовь то возрасту не помеха, ибо вечна! -словно читая торжественную речь по бумажке степенно говорил он.
А женушка смеялась и твердила: Ох и старый дурак! Никогда боле не говори мне об этом! По нам же уже небеса плачут!
Не отпускай меня…
