предполагала, на самом деле не существует. Никакого ужаса нет, общение людей самое обыкновенное, культурный уровень высокий, люди доброжелательны. Я боялась, что ко мне, как к "интеллигентной" плохо отнесутся, но ничего подобного не случилось. Социального конфликта нет, этот ужас идет от незнания. У нас есть писатели-деревенщики, они так ловко описали деревню, что даже не побывав там, ты как-то ее себе представляешь. О рабочей среде таких книг, как ни странно, нет.
Вопрос: Заметны ли у рабочих какие-то национальные предрассудки?
Да, очень. У нас в цехе, кажется, только один еврей – это тот самый парторг и технолог. Так его никогда по фамилии не называют, говорят этот еврей. Прямо так и называют: еврей. Отношение к евреям плохое.
Вопрос: А к другим нациям?
Тоже плохое. К грузинам – такая женская антипатия, зависть к их материальному положению. Среди лимитчиков есть выходцы из южных республик – так их называют "чучмеками". То есть, я думаю, что те, кто общается с ними лично, относится к ним неплохо, но за глаза вот такое словесно-пренебрежительное отношение. И к евреям отношение "бей жидов, спасай Россию" как было, так и есть. Это такое пятно на фоне моего светлого восприятия.
Вопрос: Что Вы думаете по поводу рабочего самоуправления, то есть возможно ли оно, нужно ли оно, если да, то в каких сферах)?
Это вопрос слишком теоретический, мне трудно на него ответить.
По существу дела я могу сказать следующее. У нас до сих пор слишком мало ценится знание и образование, но лично я и то и другое ценю очень высоко. Поэтому я считаю, что руководить производством должны люди компетентные, то есть инженеры. Инженер отличается от рабочего уровнем знаний. Так не будем эти знания ставить ему в минус, поставим в плюс, и пусть он будет руководителем.
Другое дело – профсоюзы, это мой больной вопрос. Здесь неограниченное поле деятельности. То, что конкретно, без всяких конфликтов можно сделать – это поднять социальную активность рабочих. Тут масса проблем и, по-моему, здесь путь улучшения во всем. Нужно, чтобы рабочий не ждал, пока начальство решит какую-то проблему, а сам брался за ее решение, или, по крайней мере, говорил о ней, и был готов оказать помощь. Это самое главное, это то, чем я "болею" последнее время. Мне хочется выступать на профсоюзных собраниях, говорить о проблемах. Может быть, это смешно. В принципе, мне много раз в жизни приходилось выступать перед широкой аудиторией. Самой мне кажется, что я говорю и логично, и эмоционально, так, как надо. Но, судя по результатам, я говорю ужасно, поскольку мне еще никогда не удавалось переубедить аудиторию, добиться поддержки в самых вроде бы очевидных вещах.
Конечно, единичное выступление с идеей какой-то профсоюзной модернизации заранее обречено на провал. Разрозненные единицы бессильны перед организацией. Но организоваться совершенно невозможно, потому что припишут бог знает что, чего и не думал, припишут. Это будет уже подозрительно. И сам будешь чувствовать себя нехорошо – начнутся всякие уловки,
